Что мешает писать про любовь

Иногда мне хочется написать про любовь. Но что-то мешает.

Мешает… что? Про нее так часто говорят, что изговорили. А потом вписали в сердечко фоторамки и уравняли в правах с сексом.

Мешает непонимание — оно ожесточает. И мешают лайки — они будят страсть к количественному. Чтобы написать о любви, нужно оказаться в горячем вакууме, который окружает солнце. На горизонте его событий есть лишь отражения; ничто извне туда не проникает.

Но еще больше мешает, что я начал забывать ее. Она превращается в образ давно умершего человека, который возвращается лишь редкими магнитными бурями. Я боюсь, что взявшись, я опишу вместо живого человека гранитный памятник.

Мне не хочется писать; мне просто хочется вспомнить. Когда я пишу, я вспоминаю, поэтому верно и первое.

Она не умерла. Она спряталась и остановила свой метаболизм, чтобы пережить холодные времена. Но и медведи иногда не просыпаются от спячки. Я нахожу время от времени ее капсулы и протыкаю их; это всегда болезненно и сладко; но это кажется более настоящим, чем остальная жизнь. Я боюсь, что запас этих капсул не бесконечен. Сколько их дается на жизнь?

Любовь слишком похожа на пытку; наверное, поэтому я от нее отказался. Это мучительность присуща ей, она как приправа, которой слишком много; я не представляю ее без мучительности, потому что желание должно быть ненасытным. Любовь — это желание вместить в себя то, что никогда не поместится.

Ее легко обесценить рассуждениями о гормонах, пубертатных периодах и кризисах среднего возраста. О физиологии и химии. Все это верно: она может быть мимолетной, непрочной, непрактичной и ненужной. Она может быть причудой. Ей легче пренебрегать. Но где-то внутри я мучаюсь от того, что с ее уходом закрылась дверь туда, где я хотел бы быть. И что вся моя жизнь — это обшаривание стен около этой двери в поисках выхода. Хотя выход обозначен световым табло.

Сколько просмотров и лайков нужно для счастья? Один. Но другого сорта.

Любовь к кому? Этот вопрос отсекает лишнее. Так ведь безопаснее. Но потом оказывается, что она неделима, уходя — она уходит совсем. Но также она и пробуждается. В этом ее сила, в этом слабость тех, кто ее лишен.

Нервные люди, не способные ее выносить. Зачем я делать вид, что все безразлично? Зачем был циником? Можно ли обращаться в другую веру по щелчку выключателя спальни? Можно ли быть луной здесь и солнцем там?

Мне сегодня не хочется писать про нее. Вчера хотелось — но были дела. Я оставил на сегодня, но сегодня уже поздно. Я хмур, потому что стараюсь удержать; но она ускользает, и я хмурюсь еще больше.

Я не хочу отдавать. Я хочу брать. Брать так, чтобы отдалось само. Я хочу быть переспевшим яблоком, которое достаточно проткнуть. Я не хочу быть яблоком, которое нужно пропихивать в глотку.

Я не верю в рецепты. Я не верю в ритуалы и феромоны. Я не представляю, чего ищу. Я ищу того, что исчезает при слишком настырном взгляде; а я всегда был слишком настырен.

Я пока не буду писать про любовь. Я ничего в этом не понимаю.

11 Comments

  1. Любовь — настолько противоречивое чувство, что о ней можно писать всё, что угодно, и всё окажется правдой. И написано, едва ли не больше, чем о смерти. И сейчас — вроде бы никаких откровений, содержание знакомое, а вот форма цепляет.

  2. Прошу прощения, что не в тему, но тут Ярослав Федоров засветился на первом видео по ссылке:)

  3. Это прям иллюстрация с точностью до пикселя рассказа Чехова «Дама с собачкой». Прям как будто 200 лет и не прошло. Напомню в двух словах… Дмитрий Дмитрич Гуров в Ялте познакомился с женщиной, в которую влюбился без памяти. Но так как сам был женат и она — замужем, то все было на расстоянии.

    «…Пройдет какой-нибудь месяц, и Анна Сергеевна, казалось ему, покроется в памяти туманом и только изредка будет сниться с трогательной улыбкой, как снились другие. Но прошло больше месяца, наступила глубокая зима, а в памяти всё было ясно, точно расстался он с Анной Сергеевной только вчера. И воспоминания разгорались всё сильнее…»

    И вот он, мучимый этими чувствами, пытается рассказать о них своему партнеру по картам.

    «…Однажды ночью, выходя из докторского клуба со своим партнером, чиновником, он не удержался и сказал:
    — Если б вы знали, с какой очаровательной женщиной я познакомился в Ялте!
    Чиновник сел в сани и поехал, но вдруг обернулся и окликнул:
    — Дмитрий Дмитрич!
    — Что?
    — А давеча вы были правы: осетрина-то с душком!…»

    Ну что тут скажешь, классика! Антон Павлович — гений. Так вот выворачиваешь душу, пытаешься о самом сокровенном рассказать — а тебе н-на какой-то видос про Ярослава Федорова! И все нормально. Штурманы важнее.

    1. 😀
      Да не, нормально, такие темы и должны быть понятны только узкому кругу, а остальным осетрина ))

      1. Тут главное, чтобы «узкий круг» не сузился до одного тебя. :)))

      2. Даже если так, в этом нет большой трагедии.

  4. Жизнь без любви невозможна. Ее недостаток — страшнее авитаминоза. Мы ищем ее всю свою жизнь, как грудь матери — младенец, а когда находим — весь мир переворачивается! Какими глазами ты смотришь на мир, когда любишь? Как ты ешь-спишь, когда любишь? О чем ты мечтаешь, когда ЛЮБИШЬ?..

    Любовь — это язык, на котором с нами говорит Бог. И он нам говорит о тех вещах, которых невозможно потрогать, их осознать-то сложно. И чем сильнее и бескорыстнее наша любовь, тем больший текст Создателя мы способны прочитать. ДА что там — познав любовь, ты и сам становишься создателем, Творцом, и продолжаешь дела Его. Будь то дети, книги, рукоделие или футбол! =)

    И потому ее нужно беречь. Спасать ее и защищать ее от посторонних. Она как огонь в твоем сердце: подкинешь дровишек — разгорится, зальешь водой — потухнет вся. Пренебрежешь правилами пожарной безопасности — сгоришь.

    Она сама по себе невесома
    Она легче чем твои мысли
    Но вспомни как душу рвало
    Когда она уходила
    Как на глазах твоих слёзы висли
    Она руками своими нежными
    Петлю на шею тебе набросит
    Не оставляя ничего от тебя прежнего
    Cама на цыпочки встать попросит
    Ты даже не сможешь ее увидеть
    Ты никогда не заглянешь в ее глаза
    А думаешь только о том как бы ее не обидеть
    Не веря в то что она действительно зла
    Ты можешь с ней расцвести и засохнуть
    Она сожрет тебя как цветок тля
    Но все равно лучше уж так сдохнуть
    Чем никого никогда не любя

  5. «А был ли мальчик?» Сколько себя помню, я постоянно был влюблена. Прямо с детского сада) Сколько слёз пролито, сколько тяжких дум и записей в дневнике. А начни копать — окажется что где то было тщеславие, а вот там уязвленное самолюбие, где то страсть или ревность, где то желание обладать. А любви то наверное и не было… Может быть сейчас? Когда просто радуешься, что в этом же городе живет какой то человек. Которого скорее всего больше не увидишь. И когда наплевать, плох он или хорош. И не изводишь себя мыслями о других, которые имеют право на его голос, улыбку. Словно ты уже бестелесная душа и ничто плотское к тебе более не относится. Агапэ. Как в детстве.

Добавить комментарий