Караван смерти

Автор: Эдуард Белкин (Аяврик)

Кто из вас знает, откуда берутся анекдоты? Из интернета, ага. Не уверен, что это сугубо народное творчество, уж больно специфический жанр. В стародавние времена, когда про интернет не знала даже Ванга, ходили слухи, что сочинительством анекдотов, особенно политических, занимался спецотдел КГБ. (Петросян тогда был ещё ефрейтором госбезопасности).

А вот что я знаю наверняка — шоферские байки никто не придумывает. Приукрасят слегка — бывает, но в основе всегда реальные события. Сегодня у вас есть возможность наблюдать процесс появления очередной байки; приобщиться, так сказать, к рождению фольклорного детища.

— Всё, парни, тормозим. Кажись, приехали. — Рация пискнула, хрюкнула, и вновь просипела Серёгиным голосом: — Привет, девчонки!

Незатейливый анекдот про плывущих на лодке слепого и одноглазого был последним из трёхчасового марафона, устроенного нами по рации. Приехали.

Машина, разгоняя мутные лужи и тяжко переваливаясь, остановилась на кочкастой обочине. Пока я, шарахаясь от легковушек, брызжущих весенней жижей, добирался до серёгиной фуры, тот уже поднял кабину, и оттопырив ухо грязной ладонью, внимательно прислушивался к шуму двигателя.

— Похоже, клапан! — проорал он, заглушая треск мотора, — Выпускной на третьем горшке, век воли не видать!

Этот рейс не заладился с самого начала. Сперва логисты заявили не ту машину, и мы два часа ждали подтверждения. Потом я поймал колесом кусок проволоки — ещё пара часов насмарку. А километров через двести и вовсе случился этот форс-мажор. Что ж, старина Мерфи ещё ни разу не обманывал: вечер пятницы — лучшее время, чтобы загрузить начальство проблемами.

Случилась эта неприятность на подходе к маленькому рязанскому городку с уютным названием Спас-Клепики. Отцепив на местной парковке свои телеги, мы с Игорем вернулись за аварийной машиной. Быстренько утащили на стоянку, поставили все три прицепа в рядок — аккуратненько так, красиво; стоянка почти пустая, места — хоть в футбол играй. Тягачи цеплять лениво, да и темно уже — скучковались в сторонке у забора, и стали ждать руководящих указаний.

А, забыл сказать. Везли мы сигареты, товар не самый дешёвый, поэтому заказчик обеспечил нас охраной. Три серо-пятнистых богатыря, три «Сайги» с автоматными рожками, одна «Шкода» с жёлтыми мигалками и надписью «Сопровождение». Суровая, короче, охрана.

Поздно вечером, когда уже все угомонились, прогудел — протарахтел рефрижератор, приткнулся сиротливо в уголке рядом с нашими телегами. Не то, чтобы все водилы рефов сплошь социопаты и антропофобы, просто тревожить коллег грохотом холодильной установки чревато как минимум испорченной кармой, вот и стараются встать подальше от всех. Такая у них планида, никто им не рад ни зимой, ни летом.

Утром начальство порадовало известиями: неисправную машину эвакуатор заберёт только в воскресенье к вечеру; примерно тогда же прибудет и резервный тягач. Жить нам здесь ещё больше суток.

В небольшом кафе, походившем скорее на филиал зоопарка, было на редкость уютно: пальмы, попугаи, рыбки в разноцветных аквариумах, и даже здоровенная черепаха лениво буксовала в ящике с песком.

— Эх, по пивку бы сейчас! — мечтательно зажмурился Игорь. — Тут, я узнавал, баня есть.

— Не, пивко, похоже, отменяется, — закручинился Серёга, покосившись на наше пятнистое воинство за соседним столиком. — И водка тоже. Охрана бдит….

Не надо думать, что мы законченные алкоголики, просто неожиданные сутки гарантированного простоя надо было чем-то занять. Погожий апрельский денёк обещал тепло и солнце; сидеть по кабинам в такую благодать — преступление перед организмом.

Подходящий вариант нашёлся в углу стоянки: небольшая уютная беседка, когда-то юного дерзко-зелёного цвета, сейчас облезло топорщилась выцветшими чешуйками краски. Чай уже настоялся, Игорь принёс из кабины пакет с печеньем, уселся на лавку, поправляя висевший на шее ключ с широким фирменным ремешком. У шоферов в привычке носить ключи на шее — меньше шансов потерять; вот и ходят, как первоклашки, варежек на резинке не хватает. Я неодобрительно покосился на ремешок:

— Зря ты, Игорёха, этот галстук на шею привязал. Уж очень он крепкий, не приведи господи, получится как с Лебедем…

— Я слышал, его Брелком за глаза обзывают, из-за этого, да? — Игорь уже настроился слушать. Ну, байки травить — это мы умеем.

Вовка Лебедев — ветеран производства, можно сказать, исторический персонаж в масштабах предприятия. Природа не наградила его богатырской статью, пожалуй, даже отняла основательно. До сих пор помню, как он ездил на своей «девятке», вплотную придвинувшись к педалям и упираясь затылком в противосолнечный козырёк. Недостаток роста с лихвой компенсировался скандальным характером; кладовщики и механики чуть ли не прятались, когда Вова приходил получать положенные ему запчасти.

Из меня рассказчик слабый; вот Серёгу и попросим, тем более, с него всё и началось.

Серёга посмотрел в небо, собираясь с мыслями, выпустил струйку дыма, и начал:

— Ты ж здесь ещё не работал, когда ему самую первую «Сканию» торжественно вручили? Вот вроде нормальный был мужик, а тут говнецо наружу полезло, типа он самый заслуженный. Не то что с нами, даже с начальством перестал здороваться, а только кивает так важно…

Затеял он как-то кабину открывать, а высоко же, с земли ему, недомерку, не достать; вот он залез на подножку, за ручку схватился, ключ в замок вставил; тут нога соскользнула, а дверь возьми да откройся. Ключ в замке, голова в петле, сам в воздухе болтается, ножками сучит. Я как эту картину увидел, подбежал, а что делать не соображу: то ли на помощь звать, то ли ремешок резать. Растерялся, короче… А у Лебедя рожа покраснела, под цвет кабины, шары на меня пучит, слёзы из глаз; обидно, видать, так по-идиотски помирать. Ну тут народ сбежался, приподняли его, ключ из замка вытащили… Так знаешь, что этот висельник заявил, когда голос прорезался? Что я, мол, специально ждал, когда он ластами хлопнет, чтобы его машину забрать! Ну не дебил?

Серёга затушил почти истлевшую сигарету, отхлебнул из кружки. Я знал эту историю, а Игорь с интересом ждал продолжения.

— Ну мне, конечно, обидно стало при мужиках такой бред слушать. Я ему и говорю: «Ты извини, Владимир Васильич, не разобрался я с ходу в ситуации. Ну сам посуди: дверь открыта, из замка ключ торчит, на шнурке какая-то фигня болтается… Я и подумал, какой, мол, у дяди Вовы брелок интересный, так на хозяина похож…» С тех пор и прилипло… Год, наверное, со мной не разговаривал.

Даже у меня эта старая байка вызвала улыбку. Игорь же лежал на столе, уткнувшись лицом в ладони; тело его содрогалось от истеричного хохота:

— Фигня!… Болтается!!… А-ха-ха!

Серёга с видом маститого актёра после удачной репризы нацедил из чайника в кружку, захрустел печенюшкой; мне, значит, эстафету передаёт. Публика в виде Игоря уже разогрета и ждёт продолжения.

Я дополнил предыдущего оратора:

— Ага, помню я эту историю. Ему потом Кошмар пупсика пытался подарить, с колечком на башке, чтоб, значит, на ключи вешать. Мол, стрёмно тебе, Васильич, самому на верёвке болтаться, как лоху последнему; вот тебе заместитель. Вова психанул, за Кошмаром по ремзоне бегал; пупса на крышу конторы попытался закинуть, да в окно главбухши попал. Говорят, не расстаётся она с Вовиным подарком…

Кошмар, он же Мистер Катастрофа, он же Вадим Ашмарин — ещё одна местная легенда. Удивительных способностей персонаж: если кого-то закрыли на ночь в офисном туалете, побили на чужой свадьбе, посадили не на тот поезд — можно не сомневаться, о ком речь. Ехать с ним в паре — почти гарантированно поучаствовать в приключении. На лицо Вадик — что-то среднее между Савелием Крамаровым и тем пацаном из детской комедии, который доставал всех вопросом «А чего вы здесь делаете?». С такой фактурой и жить-то по-другому, наверное, не получится. Фейс обязывает…

— Не ты один, Серёга, на лебедевскую машину глаз положил, — продолжил я. — Тот же Кошмар у тебя в конкурентах. А получилось так.

Ехал Лебедь из Москвы домой, никого не трогал, а тут вводная от начальства: забрать нашего водилу из рязанского сервиса, поскольку ремонт затягивается. Знал бы Вова, что забрать нужно Вадика, он бы через Нарьян-Мар двинул; пофиг, что там дорог нету. Как увидел он кошмаровскую физию с баулом в пол-кабины, то сперва дверь ему открывать не хотел, всё подарок вспоминал. Но потом — куда деваться — всё же впустил. В Шацке на стоянке вообще мировую распили: мол, общаемся поневоле, чего друг другу жизнь поганить; она, мол, и так суровая… Уснули уже друзьями — доверчивый Лебедь и коварный Кошмар.

Назавтра Вова опять за руль прыгнул, к вечеру Самару прошли; тут Кошмар его сменил, — в четыре руки и ехать веселей, — а Вова залез на шконку, зашторился, и сопит там потихоньку. К ночи до Бавлов добрались; Вадик остановился посс… ревизию ходовой части провести. Обошёл он машину, колёса попинал, да и дальше поехал. Ночь ясная, звёзды падают, ветерок полынью пахнет. А тут и асфальт приличный пошёл… Короче, притопил он с горки под сотню, Газель башкирскую обошёл, и тут же в зеркале красно-синее зарево замаячило. Обгоняет его гаишный Форд, сирену включает. Вадик остановился, начал с правами прощаться, а из Форда вылазит карапет в красной футболке, точь-в-точь как у Лебедя. И трусы, как у Лебедя. И лицо… Мать твою! Кошмар шторку на спальнике отдёрнул, а там — никого… Вот тут ему и поплохело. Это ж, пока он вокруг машины бегал, Лебедь, паразит недоношенный, тоже до ветру вышел, а обратно зайти не успел… Гаишники ржут: говорят, в темноте со шлюхой чуть не попутали, много их вдоль трассы шляется.

Не знаю, как два вчерашних собутыльника оставшиеся шестьсот вёрст ехали… Понятно, после такого кидалова у Лебедя паранойя до предела обострилась, и он за руль никого уже не пустил.

Смешливый Игорь опять улёгся на стол, а Серёга, вытирая слёзы, проворчал:

— Лебедь пузатый и почти лысый… Чтобы спутать его со шлюхой, надо быть жутким извращенцем. Ну или татарским гаишником…

Случай почти банальный; я и сам примерно так же напарника терял. И ситуация была куда трагичнее: ночь, зима, глухая трасса, а он в трико и пляжных тапочках. Но вот поди ж ты — Белкин и Петряев никому не интересные фигуранты, а вот Кошмар и Лебедь — эпические герои, на них весь корпоративный фольклор завязан. Штирлиц и Мюллер, блин. Петька и Чапаев. Геолог и Чукча… Диалектика, однако. Поневоле задумаешься о роли личности в истории.

Теперь уже у меня настало время чаепития, а Игорь засмущался:

— У меня история несколько… Не к столу, скажем так…

Серёга оторвался от кружки, хохотнул:

— А где ты увидел утончённых интеллигентов? Вещай давай!

Игорёха расслабился, прочистил горло:

—Ну, тогда слушайте.

Загрузился я как-то на Оренбург, и понёс меня чёрт через Карталы, Бреды, через Новоорск… Апрель на улице, тепло, настроение чудесное. А тут вдруг в животе бурление началось, на нижний клапан надавило — того и гляди сорвёт. Дорога там сами знаете: ни стоянок, ни туалетов; кустов нормальных и тех не найдёшь. А я с прицепом шёл, думаю, чего я страдаю? Залез на дышло, закурил; благодать — спереди тягач закрывает, сзади — прицеп; есть с боков небольшой промежуток, да кому это надо — по грязи шастать, за водилой подглядывать.

И только я расположился, бац — откуда ни возьмись деваха со стороны обочины, грудастая, симпатичная. Видать, сзади на легковой подъехали. Другая бы сообразила и отвернулась, а эту на разговоры потянуло: «А вы не подскажете, мы на Орск правильно едем?» — а глазюками так и зыркает. Я сижу во всей красе, как производитель на выставке, деваться-то мне некуда. «Правильно, правильно», — говорю; а эта паскуда не унимается: «А скажите пожалуйста, до заправки далеко?» — и лыбится в шестьдесят четыре зуба, а сама зенки свои бесстыжие всё ниже, ниже опускает. Не сказать, что я жутко стеснительный, но тут как заклинило: ни матом послать, ни по лбу треснуть. Никогда таким беспомощным себя не чувствовал. «Километров через пять Лукойл будет, — отвечаю. — Там тебе и совести нальют, раз своей не хватает». Эта стерва хихикнула, и слиняла.

Вздохнул я облегчённо, хотел было начатое продолжить, а не тут-то было — застопорился процесс. Испоганила, сука, всё настроение; залез я в кабину, и дальше поехал. И одолела меня с того дня хворь непонятная: бегу в кусты, как солдат по воздушной тревоге, а только штаны скину — отбой полнейший. Я уж и огурцы с молоком жрал, и селёдку с кефиром, девчонки в столовках в меня пальцами тычут, мол, мазохист гастрономический, фанат диарейский…

С неделю я так мучился, раздулся, как дирижабль, за баранкой с трудом помещаюсь; думаю, домой бы вернуться, там доктора с клизмами помогут. И тут очередная тревога случилась, аккурат на стоянке в Саратове. Там под сортир какую-то рубку с бронекатера приспособили, дверь железная со штурвалом, как на подводной лодке, герметично так закрывается. Вот там мой клапан наконец-то в норму пришел. Радости было — чуть не задохнулся. Вот и повелось с тех пор — пока не запрусь, как Гитлер в бункере — нет мне удачи.

— Не рассказ, а целый анамнез,- помолчав, мрачно резюмировал Серёга. Он когда-то имел отношение к медицине, и теперь иногда пользуется врачебным лексиконом, вводя в ступор несведущих собеседников. Ну сами представьте дальнобойщика, рассуждающего о проблемах лапароскопии — ведь однозначно слесарь-гинеколог. — У вас, батенька, явные симптомы нейронно-афедронного криза… Или проще говоря, синдром куртуазного сфинктера.

Игорь испуганно смотрел на «дохтура», сожалея о выданной в приступе откровенности туалетной тайне. Я тоже насторожился:

— Слышь, Склифосовский, ты доступней объяснить не можешь?

Тут наш недохилер моментально растерял всю серьёзность, заржал молодым жеребчиком, уткнувшись в ладони, всхлипывая вперемежку со стонами, совсем как Игорь пять минут назад. Мы с Игорем молча ждали. Наконец, успокоившись, он достал платок, вытер мокрое от слёз лицо; глянул на нас серьёзно.

— Извините, парни, не в обиду. У Игоряна проблема, конечно; увидел красивую бабу, бац — запор, рефлекс в подкорке зафиксировался. А я тут подумал… прикиньте, если бы этот рефлекс наоборот сработал…

Я прикинул. Цинизм медиков общеизвестен, их частенько забавляют проблемы пациентов; но чтобы вот так… Не по-товарищески это.

Вообще-то очень актуальная тема, особенно морозной зимой. Заметишь, бывало, заветный домик на отшибе, скачешь к нему через сугробы, как сайгак по барханам, а там… из технологического отверстия торчит сталагмит чуть не метровой высоты, а рядом заботливо сложены две-три пары кирпичей. Представляете глубину стресса? Хотите спросить, зачем кирпичи в деревянном сортире? А вот догадайтесь…

Стоявший в дальнем углу рефрижератор поперхнулся и заглох. О, благословенная тишина! Наверное, для того, чтобы мы её как следует ценили, нам и даны соседи с перфораторами. Из кабины вылез здоровенный водила и вразвалочку направился к нам. Я и представить тогда не мог, что вижу героя будущей байки о суровых челябинских дальнобойщиках…

Но обо всём по порядку.

Он мне сразу же не понравился. Он был в папахе. В обыкновенной такой мохнатой казачьей папахе, правда, без коня и без шашки. Зато с длинными висячими усами и в синих штанах на толстых ляжках, да ещё с лампасами. Тарас Бульба. Семён Будённый. Этнопатриот, млин…. Вы можете не соглашаться, но я терпеть не могу понты, особенно национальные. Я не против самоидентификации народов посредством ношения определённого вида одежды, но есть же какой-то предел традициям! Ну не принято в российской средней полосе так выпендриваться. К примеру, даже самый ортодоксальный шотландец не рискнёт вот так запросто гулять по суровому Челябинску. В смысле, отморозит всё нафиг.

Папахоусый лампасник церемонно пожал нам руки, — Павел, Павел, Павел. — и поинтересовался:

— Чайком угостите?

— Да пожалуйста, только кружку неси.

Через минуту он вернулся, и на столе появились три небольших корявых яблока и сиротская кружка едва не литрового объёма. На языке так и вертелось сакраментальное: «Ваша скромность может сравниться лишь с вашей щедростью», но я промолчал. Мало ли что у человека с юмором. А кипятка не жалко.

Знакомая всем ситуация: сидят люди, общаются весело и непринуждённо, но тут появляется ещё один, и всё — конец идиллии. Вроде не враг и не начальник; коллега, можно сказать, собрат по ремеслу; а вот возникает интуитивная антипатия, причём у всех сразу. Беседа скомкана, неловкая пауза затягивается, все косятся на чужака и ждут: мол, чего скажешь, мил человек? И зачем вообще припёрся?

Мил человек церемониться не стал, вылил в свою необъятную бадейку пол-чайника заварки, долил кипятком, сыпанул сахару от души. Достал из кармана конфету, развернул, запихнул её в рот, уронив фантик на пол…В общем, стремительно терял очки. Шумно хлюпнул чаем и тоном ленивого таможенника вопросил:

— Охрана у вас знатная. Куда едем, чего везём?

Вообще-то интересоваться характером груза и маршрутом у малознакомого коллеги — жуткий моветон. Отдаётся давнее эхо девяностых — а вдруг ты бандитский осведомитель? Да и здравый смысл не позволяет кричать на всю улицу — мол, смотрите все, у меня есть куча денег, и лежат они вот в этом чемодане. Поэтому Игорёк неопределённо пожал плечами, и выдал, вспомнив страшилки на сигаретных пачках:

— Да всякое везём. Эмфизему, рак, импотенцию. Страдания и мучительную смерть.

Павел удивлённо поднял бровь, спросил, недоверчиво скалясь:

— Поди, отходы радиоактивные?

Я чуть чаем не захлебнулся. Серёга с Игорем тоже застыли от неожиданности.

— Это с чего вдруг такие выводы?

— Ну как с чего…- Паша даже усы растопырил удивлённо, мол, очевидно всё. — Вы ж на Урале живёте. Всё дерьмо к себе собираете, храните, обогащаете. Что ни день — выброс какой-нибудь. Маяк, Теча, Карачай, ….Я вас светлячками называю, вы ж, наверное, от радиации в темноте светитесь! Я не знаю, как нужно облучить мозги, чтобы там оставаться. Нормальные люди давно все поуезжали. Я и сестуху к себе забрал, в этом вашем Снежинске училкой работала; много чего рассказала. У вас же там через одного не рак, так импотенция, и эта, как её… Эмфизема! От радиации и дети дебилы. Мне любые деньги давай — я даже близко от вашей помойки не проеду.

Я посмотрел на него внимательнее. Нет, он не нарывался, не провоцировал, не пытался оскорбить — он с непосредственностью идиота лишь озвучивал своё мнение; без оглядки на реакцию собеседника, не подозревая о чувстве такта и даже об инстинкте самосохранения. Ну да что ему инстинкт, этому лосю кубанскому… Наверное, никто не учил его хорошим манерам — за здоровье опасались. А может, скидку делали на отсутствие мозгов; мол, мели, Емеля, чего с дурака взять. Вот ведь загадка природы — радиация на Урале, а этот конкретный даун родился на экологически чистых просторах Краснодарии. Бывает же… А научить манерам стоило бы, для его же пользы. Главное — повалить, а там втроём запинаем.

Я уже почти поднялся, чтобы перейти к действиям, но Серёга положил мне на руку тяжёлую пятерню. Другой он держал за плечо восставшего было Игоря, придавив его к скамейке; видать, тот тоже имел, что сказать. Серёга молчал, лишь улыбался слегка, глядя куда-то в сторону. Нехорошо так улыбался, зловеще. Наконец, заговорил:

— Прав ты, конечно, Паша; во всём прав. Живём, как в страшном кино: вода отравлена, продукты — сплошная химия, выбросы, радиация, спим в противогазах. Окна в квартире не открыть — пыль радиоактивная. Гадим, где попало, разную пакость сливаем, куда придётся, отходы со всей европы собираем… Если дожил до сорока — считай, повезло. А не уезжаем с Урала — так нам, по большому счёту, уже без разницы; ещё год-другой — и кранты…

Он тяжко вздохнул, опасливо зыркнул по сторонам, и словно решившись, придвинулся к собеседнику и вполголоса продолжил:

— Ты вот интересовался, что мы везём; так я тебе скажу: угадал ты, Паша. Отработку мы везём из Курчатовского института. Стронций-90, слыхал про такой? Не чистый изотоп, конечно, с цезием и йодом, по восемь сборок на машину всего-то… Спецтранспортом дорого, поэтому пятнадцать тонн свинца на бортах, чтобы нуклид не фонил, как Фукусима. Да толку с этого свинца… Мы ж не просто так расцепились. Таблеточки вот пьём, йодид калия называются. Для щитовидки дюже полезно.

Серёга достал из кармана пластиковый пенальчик, высыпал на ладонь пару таблеток, протянул Паше.

— На, глотни на всякий случай, ты ж всю ночь тут гамма-частицы ловил…

Но тот отпрянул от раскрытой ладони, как кот от пылесоса, вжался в угол беседки. Нечасто доводится наблюдать такую резкую метаморфозу: только что вальяжный, весь из себя надменный, он вдруг побледнел, скукожился, как подбитый дирижабль; взгляд его заметался и я, наверное, впервые понял, что умею читать чужие мысли. Да и чего там уметь — они сияли на его потном лбу крупными буквами, как реклама на билборде.

Всё сходилось — и отдельно стоящие прицепы, и сопровождение, и эти отмороженные челябинские смертники, для которых без разницы, что возить — детские памперсы или ядерные отходы. Его удачная, казалось бы, шутка вдруг обернулась кошмарной реальностью. И самое страшное — он провёл всю ночь рядом с невидимой смертью, а как умирают от лучевой болезни — сестра рассказывала…

Чай был моментально забыт вместе с кружкой; Павел рванул к своей машине с такой скоростью, что стало любопытно — успеет затормозить перед кабиной, или погнёт её своей понтовой папахой. Успел. Хлопнул дверью, взревел движком, и диким мустангом вылетел из ворот стоянки, перепугав случайные легковушки.

Мы смотрели на оседающую пыльную тучу, а Серёга сочувственно заметил:

— Жуткая штука эта радиофобия. Вон что с людьми вытворяет…

Игорь озадаченно почесал затылок и спросил:

— Слышь, Серый, а откуда у тебя этот… как его… йодид калия?

Серёга усмехнулся и вынул из кармана давешний пенальчик:

— Кислота ацетилсалициловая. Говорят, для сосудов дюже пользительно, — и закинул таблетку в рот.

Игорь покосился на забытую гостем кружку, брезгливо взял её двумя пальцами и бросил в мусорку.

Если вы думаете, что на этом история закончилась, то крупно ошибаетесь. Минут через двадцать в клубах пыли на стоянку залетел ППСный УАЗик. Из него вылез лейтенант, измученным взглядом просканировал полупустую стоянку, зафиксировал мирно стоящие фуры и направился к нашей беседке.

— Добрый день, граждане террористы. Документы на груз имеются?

Серёга сообразил быстрее всех. Изобразив классический фейспалм, он глухо простонал:

— Бля… Он ещё тупее, чем я предполагал…

До нас тоже начала доходить причина визита силовиков. Пошутили, блин…

Через пять минут, проверив документы и побеседовав с нашим сопровождением, лейтенант жаловался, попивая чай в беседке:

— Вы даже не представляете, насколько бдительны наши граждане. Один сосед трупы в гараже прячет, другой — соседский коврик перед дверью отравой поливает… И на каждый сигнал мы обязаны отреагировать. Вот и сейчас будем ждать химиков из Рязани — своих-то нет. А вы в следующий раз такие шутки не шутите. Это только нашему правительству позволено.

К вечеру подъехали рязанские вояки с дозиметрами, походили вокруг фур, и вполне ожидаемо ничего не обнаружили. А наш корпоративный фольклор пополнился очередной правдивой историей.

Все рассказы Эдуарда Белкина

51 Comments

  1. Спасибо Эдуарду за его рассказы, легкие, с хорошими наблюдениями и бесконечным обаянием самого автора. Правда, данный рассказ вызывает у меня легкую досаду. Но Эдуард тут не причем. Просто некоторые детали (не буду уточнять какие) очень сильно перекликаются с историей, которую пытаюсь сейчас упаковать. Местами даже пугающе перекликаются. Рассказ Эдуарда, как я понимаю, правдив, моя история — скорее, fiction, основанный на реальных событиях лишь отчасти. Даже не знаю, что теперь делать, чтобы не обвинили в плагиате. 🙂 Но менять всё же не буду, потому что описанные детали глубоко внедрены в сюжет. Видимо, не только у дураков мысли сходятся 8)))

    1. Артём, вот щас только представил заголовки:»Известный журналист ворует темы у простого дальнобойщика!» Издатели у меня в подъезде поселятся с заманчивыми предложениями.)))

      1. А вообще одной из моих бредо-идей (ну или тем для наблюдения) являются случайные совпадения. Может быть, в них есть какой-то смысл, черт его знает. Мы части одного процесса и не замечаем этого. Разные нейроны одного мозга.

      2. Мне порой бывает жалко интеллектуалов. Забъётся в мозг какая-нибудь псевдонаучная хрень, вроде «неслучайные случайности», и как-то незаметно в такие дебри заведёт… Аж удивляешься — я ли эту фигню только что придумал? Ладно, у меня мозг не особо эластичен, тормозит вовремя, а вас мне жалко…

      3. Перечитал свой предыдущий пост — как-то невнятно и некорректно выразился. Опять же- претензии к серому веществу))
        Мне, с одной стороны, хотелось бы иметь хотя бы вполовину такие мозги, как у многих здесь, но отпугивает обязательная необходимость постоянно ими пользоваться, чтобы не закисли. Лёгкая зависть с налётом лени. Или наоборот. Типичная мечта типичного обывателя.))

      4. Так ну в принципе так и есть. Если выбрали обывательщину — значит, выбрали. Вопрос в том, устраивает или нет. Если устраивает — то полная гармония.
        Один мой товарищ, с которым мы часто о творчестве спорим, прочитал ваши рассказы и сделал резюме, сорри за некоторую его прямолинейность: рассказы из серии «что пожрал, то посрал». То есть в его системе координат в ваших рассказах отсутствует свежая идея, отсутствует озарение.
        Меня он за то же самое гнобит (ну и не только он), отмечая при этом некоторые проблески надежды (очень слабые). Это сложно принять: ты вроде как старался, и люди хвалили, и самому кажется, что неплохо вышло — а тут вдруг говорят «нет, не то». Это обижает сильно. Нужно время, чтобы потом оглянуться и понять, о чем речь шла.
        Далее для автора начинается развилка: либо он хочет просто писать, как пишется, либо он хочет рискнуть и идти дальше. Тут начинается интересное, потому что как только автора выгнали с насиженных пастбищ, он уже не может полагаться на проверенные приемы, часто начинает вымучивать, умствовать, скатываться в псевдонаучную хрень, а еще страдать велеречивостью, назидательностью и так далее. То есть порой пишет хуже, чем когда он просто ходил по хоженым колеям. Очень болезненный период — поиск своего я, своих идей. И, действительно, и лень, и страшно, и вроде незачем. Рисков придти в никуда больше, чем шансов на успех. И еще больше рисков обмануться насчет себя.
        Но если уж пошел туда, то терпи тычки за псевдоинтеллектуализм и надейся, что все-таки куда-то придешь. Но, наверное, по-другому никуда и не придти. Так что да, у меня полно бредо-идей в голове, и я стараюсь ограждать публику от них до поры, но наступит день Х, и тогда берегитесь 😀

      5. Я иногда перечитываю ваши рассказы из старого блога. Практически все привлекают стилем написания, содержанием, многие заставляют задуматься. Их читали тысячи людей, оставляли отзывы, писали комментарии — это их, наш, мой уровень. Писать более сложные вещи для продвинутой аудитории у вас получится, но их оценки будут более сдержанными, они ведь и не такое читали. Потом — для более высокого уровня, — человек для десяти, кто сможет и захочет понять и оценить. А по пути к вершине можно порадовать вспышкой озарения единственного товарища с литературно-пищеварительными ассоциациями. Может быть, их будет двое.
        Не спорю, стремиться вверх — это, наверное, здорово. Испытать себя, доказать, победить. Залезть на вершину, восторженно поорать оттуда (можно матом — внизу не услышат), оставить вымпел, который вскоре унесёт ветром… Но долго там не простоять. Холодно там и наверняка одиноко.
        Никогда не понимал альпинистов.

      6. Оценки читателей, конечно, важны, как продвинутых, так и обычных. Но первый человек, которого хочется удивить — это ты сам. Если эта цель достигнута, остальное уже не так важно. Но удивить себя по-честному непросто, потому что ты знаешь все свои старые уловки.
        А потом, зависимость качества произведения от его читаемости не такая уж депрессивная. Понятно, что в формате соцсетей/блогов больше читаются байки, анекдоты, розжиги, публицистика. Повышение художественного уровня вроде как сокращает аудиторию. Но по-настоящему хорошие вещи все равно читаются отлично, и это не 10-20 эстетов, это те же самые читатели. Я вообще далек от мысли, что талантливая литература должна быть тяжеловесной и сложной для восприятия. Она может быть многослойной, когда читатель возьмет ровно ту глубину, которая ему нужна.
        Хорошим примером является наш земляк Алексей Сальников из Екатеринбурга, его книга «Петровы в гриппе и его окрестностях» производит сильное впечатление. Без особой раскрутки, без навязчивого пиара он стал популярным просто потому, что написал классно.
        А одиночество неизбежно. Недавно читал интервью с Чаком Палаником, он сказал что-то вроде «все новое рождается в изолированных системах».

      7. То АК

        «книга «Петровы в гриппе и его окрестностях» производит сильное впечатление.»

        А в электронном виде есть почитать, или только в бумажном? Чет заинтриговал. Давно уже не читал. Хочется куданить окунуться.

      8. С моей стороны нехорошо воровать у автора книгу, все хочу в благодарность ему купить экземпляр
        Ну и если тебе понравится — также сделай. Профит автору невеликий, но по-справедливости. Вот здесь можно купить https://www.litres.ru/aleksey-salnikov/petrovy-v-grippe-i-vokrug-nego/
        PS ты качни и я ссыль удалю.

      9. И еще один нюанс: года за два до того, как я прочитал «Петровых…» у меня была идея персонажа, который рядом качеств ну очень напоминает одного из героев Сальниковых, причем это не мелочь, это то пагубное пристрастие, что есть у Петровой (героини). Спойлерить не буду. Когда читал, я не мог избавиться от мысли, что мы как будто черпаем из одного источника, почти дословно. Причем не сказать, что это какой-то хайповый тренд, который я и Сальников могли где-то услышать, это, скорее, изначально похожий образ мыслей, тип психики.
        Это к вопросу о совпадениях.

      10. «PS ты качни и я ссыль удалю.»

        Йопта….. как там замудренно то… Качнуть то качнул, а чего делать дальше, куда итить, что жмать полный ахтунг. Далек я от этого… ((

        Видимо проще в бумаге купить. Понять бы только для себя, стоит оно того, или нет. На хорошую книгу денег никогда не жаль.

        ПыСы — если надо, удаляй ссыль. Я все равно вряд ли победю…

      11. Это просто fb2 файл для любой читалки. На смартфоне приложение нужно установить, но книгу на смартфоне, наверное, тяжко будет читать.
        Ну или платную книгу по ссыли скачай, там 240 рублей цена вопроса https://www.litres.ru/aleksey-salnikov/petrovy-v-grippe-i-vokrug-nego/
        Там будет много форматов, в том числе текстовый.

      12. Ой мля…. Я такой Изык не понимай….

        Еще его рука казалась липкой.
        После представления Марина первым делом побежала в туалет, и ее долго тошнило, она стала смывать липкость детской руки со своей ладони. «Аборт, – думала она. – Нахер все это, только аборт». Ей казалось, что от ее руки все еще пахнет этим ребенком, но чем сильнее она отмывала руку, тем сильнее становился этот невыносимо тоскливый детский запах.
        /9j/4AAQSkZJRgABAQEASABIAAD/2wBDAAMCAgMCAgMDAwMEAwMEBQgFBQQEBQoHBwYIDAoMDAsKCwsNDhIQDQ4RDgsLEBYQERMUFRUVDA8XGBYUGBIUFRT/2wBDAQMEBAUEBQkFBQkUDQsNFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBQUFBT/wAARCAOBAjoDASIAAhEBAxEB/8QAHQAAAAYDAQAAAAAAAAAAAAAAAAQFBgcIAgMJAf/EAGIQAAICAQMDAgQEAgQKBQYAHwECAwQRBRIhAAYTBzEIFCJBFSMyUWFxJDNCgQkWFzdScpGhsbMlNGJ1wRg2Q3N0grLR0jVVkidTVmNklLTTGUSDk6LwRUZ2laO1wsPE4eL/xAAcAQAABwEBAAAAAAAAAAAAAAAAAQIDBAUHCAb/xABIEQABAwEEBgYIBAQFBAICAwABAAIRAwQhMfAFBhJBUWEycYGRobETFCJyssHR4TVSYvEHFTNCIzSCwtIWJVOSJKJDc0Rj4v/aAAwDAQACEQMRAD8A5vVg8cMMawzwLCBYSuwctTcpCTbciIho24IUZwCP4FtrVLVnT55vlLVyrLLuljjSTFyUrYK2UbXPk3j3HJGPscEazDMunPXWr+iuLK6eHkChfEMXc…….

        И так до конца…

        Лан, забей. Поищу бумагу. Она кстати есть у нас в Че, не в курсе?

      13. В магазинах есть, думаю. Ты какой-то хардовый фрагмент процитировал, плюс из контекста вырванный. Книга специфическая, но есть отличные наблюдения, метафоры. На литрессе есть цитаты, например:

        «…но Игорь честно дошел до ближайшей урны, совершенно пустой, хотя рядом с урной было столько окурков, будто урна ждала кого-то на свидание и много курила»

        «Двери третьего троллейбуса просто открылись, чтобы показать спины пассажиров, пучащиеся изнутри, как диванная обивка, потом с трудом сомкнулись, и троллейбус поехал себе дальше, и непонятно было, зачем он вообще останавливался».

        «Когда старушки вышли одна за другой, в аптеке перестало пахнуть аптекой и стало пахнуть обычным магазином, по типу хозяйственного, то есть старушки действовали на аптеку как елочки с отдушкой в автомобилях».

        Вообще самое ценное — поразительная наблюдательность автора и его умение не использовать речевые штампы. В каждой фразе практически свежесть есть. Со времен прочтения «Лолиты» такого не встречал

      14. «Ты какой-то хардовый фрагмент процитировал, плюс из контекста вырванный»

        Да тут суть не в контексте и цитате. А то что после цитаты идет абракадабра на хз сколько страниц.

        Лан, не забыть бы название книги и успеть до отпуска купить.

      15. Понятно. Видимо, прога не поддерживает формат fb2.

      16. О, раз уж о «Петровых…» зашла речь, выскажусь тут. Не смогла я осилить даже треть, увы. Если ты, Артем, говорил про тяжеловесную литературу, то вот для меня ее пример — как раз Сальников. Мне книга не понравилась тем, что там очень долго ничего не происходит. Описание зимнего троллейбуса на полторы страницы — не мое, правда. Но я понимаю, почему книга понравилась тебе — там много рефлексии. Однако в твоих рассказах рефлексии тоже много и она не напрягает. И я даже знаю почему. Ты сам человек в общем и целом позитивный. Да, накатывают временами сомнения и апатия, да, кажется порой всякое… не туда свернул, не то начал… Это тоже нормально. Но в целом, фоново — ты позитивен. А Сальников — негативен и деструктивен. Как Кафка. Только Кафка еще и болен был. Сальников жизнь воспринимает как угрюмый подвиг, как что-то, что на него взвалили и он должен нести. Я не уверена даже, что этот человек может радоваться, что у него есть юмор. В жизни такие люди только и делают, что ноют и ноют. Работа, правительство, жена, дети, соседи, родственники — все в их мире создано для того, чтобы отравить им жизнь. И рефлексия у Сальникова такая же. После той главы, где они 60 страниц бухали, мне захотелось пойти в душ и смыть с себя это. Ощущение было, что я двое суток ехала в плацкарте у туалета в компании с бухающими вахтовиками.
        И вот еще что хочу сказать, Артем. Ты, возможно, иначе все воспринимаешь, потому что у вас Сальниковым одинаковый, скажем так, тип двигателя. Но у тебя он позитивный и конструктивный. Ты не только заставляешь задуматься, но и подталкиваешь человека к свету (пусть это и банальный образ). Ты даешь надежду, а Сальников ее забирает, ты вдохновляешь, а Сальников топит. Вот в чем отличие для меня. Резюмирю: Артем Краснов круче Алексея Сальникова!

      17. Надя, ты прям луч света в том самом царстве. Артём расхвалил Сальникова, я аж прям загорелся прочитать, а оно вона как… Шестьдесят страниц бухать — я столько не осилю… Если главное достоинство книги лишь в выразительности, то я Иванова почитаю…

      18. Эдуарду: ну так-то там не только бухают. Каждый свое увидит. Там в каждом предложении есть и острота, и тонкость, и юмор отличный. Это не книга про алкоголиков, Надя, видимо, только первые страницы осилила.

      19. Надя честно написала, что только треть прочла. До момента, как герой кончил бухать и вернулся домой. Но там и дома не лучше дела пошли, поэтому я закрыла книгу. Еще раз повторюсь: это не значит, что книга плохая. Это всего лишь означает, что мне она не понравилась. Есть множество людей, которые в восторге от Сальникова, и Артемий вот из их числа. В «Петровых…» очень много рефлексии, очень много левых воспоминаний и мыслей, которые цепляются за какие-то детали настоящего и расцветают буйным цветом. Кому-то такое нравится, а я все же за то, чтобы в книге был сюжет. И чтобы начинался он не сотой страницы, а хотя бы с 20-й. В идеале, конечно, с первой.
        Так что читать надо, и надо составлять свое мнение о книге и авторе.

  2. Вот именно из за такой «прямолинейной зубодробильной быдлотупизны» и не люблю кубаноидов, и свою родину в том числе. Это очень характерный и типичный индивидуум. Раньше как то не понимал этого, пока не пожил на Урале. А потом когда скатался на родину, потом на море в Ольгинку к родне (Туапсинский р-н), то это стало настолько видно и очевидно, что аж до изжоги и до блевотины. Причем даже родня совсем недалеко от этого типажа, что было крайне удивительно и не приятно.

    А уж какие гайцы там……ммммм….. Борзометр будет зашкаливать даже выключенный.

    ПыСы — когда наш местный тут корифей Вася Винц намылил лыжи в Краснодар на ПМЖ, пытался как то это до него донести, но вот чет тяму и слов не хватило. Да и смотрелось бы наверное как будто отговариваю что ли.

    1. Очередной раз удивляюсь, насколько точно и выверено тёзка «лепит из глины» образы. Ладно бы выдуманный образ — лепи себе как получится. Всегда можно сказать что «я художник, я так вижу».

      А вот попробуй такого персонажа обрисуй как этот кубаноид. И ведь все в десяточку!

      Ну а байки-анекдоты они всегда из жизни были. Чутка колора и приправ добавляют на свой вкус, и пошли в массы.

      1. Байки — согласен, но как-то ни разу не встретился мне человек, придумывающий анекдоты. Откуда они всё-таки берутся, чёрт возьми?

    2. Да не только южане, москвичи те же через одного думают об Урале, примерно как американцы о России. Во время пресс-ужинов бывает сильно обидно, я обычно один из челябы, всех не переспоришь. И вроде и правы они, смог у нас, ядерная помойка и так далее. А все равно аж зло берет. Потому что сами-то они этого не видели, поэтому всё преувеличенно до безобразия.

      1. Да я не про Урал и его страшилки. Кубаноиды они во всем такие. Я вот даже объяснить толком не могу.

        Видимо близость с Хохлостаном сказывается. Ветром надуло.

      2. Москвичи — это вообще не россияне. Для них за МКАДом жизни нет вообще, поэтому их мнением можно пренебречь.С другими посложнее. Мы про себя всё знаем, а в других регионах ситуация тоже не везде сахар, просто нам это неинтересно. Про «ядерный щит родины» все в курсе где он куётся, потому и ажиотаж вокруг «Маяка», и картошка у нас светится, и Карачай — священное озеро челябинских мутантов. А у самих — стоит лишь копнуть в интернете — ничуть не лучше. В очередной раз убеждаешься в мудрости предков.(это я болотного кулика вспомнил).

      3. «ажиотаж вокруг «Маяка», и картошка у нас светится»

        Похоже и наши местные заболели вельми. Оказывается в этом году колорадский жук на Урале исчез из за рутения и отравленной почвы — https://cont.ws/@drozd/1016618

        ))))

      4. «Госдепартамент США выразил озабоченность в связи с исчезновением колорадского жука в России. Национальная гвардия вместе с войсками проводят превентивную эвакуацию населения штата Колорадо. «

      5. И комаров почти нет. Прилетай почаще, рутений.

      6. у моих родителей в саду нифига жук не исчез, и даже меньше не стало. ((( рутений мимо Чебаркуля видимо пролетел. )))

  3. Чудо какое! И никакой нежити! Я даже растерялась, что рассказ закончился. Так да и слушала в той облупленной беседке всю ночь. Кстати, за Урал действительно обидно, уж напридумывали ужасов, спасу нет. Зато какие люди замечательные!

    1. Решил пока что никого не пугать.)) Ждём Надю с Артёмом, распределим сферы пугания.))

      1. Я по названию грешным делом подумал что это продолжение рассказа про «кравагага попа» из прошлого рассказа. Ну типа караван дальнобоев поехал изводить нечистую силу, и случился батл аля «Безумный Макс».

        Уже страшно. )

  4. Хочу сказать, что вам любой жанр удается, так что пишите про что хотите, все равно ждём с интересом. Про нежить было ,конечно, жутко , но очень интересно, такое ожидание развязки, что дыхание перехватывало. А эти наблюдения такие жизненные, так сочно написаны, что читал бы и читал. Так что не ограничивайте себя жанром! Ждем-с!

    1. Среди множества читателей иногда, очень редко, попадаются совершенно особенные — с тонкой душевной настройкой, с чистым, немного восторженным восприятием, которого всем нам так не хватает. Они как индикаторы фальши, держат в тонусе, не позволяют скатиться до банальных поделок. Именно для них хочется писать. Спасибо, Рыся!

  5. Эд, ну я теперь твоя фанатка навеки! Я сама так хохотала с историй и про Лебедя, и про Кошмара. Обожаю байки! У нас в студенчестве была такая «красная тетрадочка», куда мы записывали всякие курьезы. Сначала реально записывали, потом тетрадка кончилась, стали просто запоминать. И поговорка у нас такая была «Со мной тут что было! Прям для красной тетрадочки!»
    Но в целом, хочу отметить еще и литературность языка. Вы тут с Артемием небольшую дискуссию затеяли, я чтобы ее не продолжать и не подливать масла в огонь, скажу: каждый пишет так, как дышит. Меня вот тошнит от Бунина и Кафки — как раз из-за их хитровы*бнутости. Я прям вот вижу, как они садятся, кладут перед собой лист бумаги и думают: «Ну щас вы у меня все попляшете!» Писатели, они как люди. И ты, Эд, об этом сам и сказал: бывает человек просто за стол к тебе подсаживается, а уже антипатию вызывает. А бывает и наоборот: полчаса пообщался — будто всю жизнь его знал. С писателями так же: открываешь книгу — и прям воротит с первых страниц. Хотя пишет красиво человек, наверняка же старался, сюжет прорабатывал. А вот не лезет книга. Или наоборот: открыл на первой странице — и забыл про время. У меня с твоими рассказами так же. Они такой удивительный сплав блогерства и литературы. Вроде, как тут Артем цитировал одного критика, «что вижу — то пою» (это вольный перевод цитаты — прим.авт.), но поешь ты удивительно ярко, красиво, гармонично. Образы у тебя все живые. Что этот кубанец, что мама Златы, что Лебедь. Они все такие, будто сама их воочию увидела. Мне кажется, я на улице их встречу и узнаю. Так что пиши дальше, пиши. Это прям твое.

    1. Вот прям бальзам на душу, а то всё всё какие-то физиологические метафоры; литературное, блин, несварение…))
      Я ж чего про байки вспомнил — тёзка как-то давно с меня их требовал. Я слегка адаптировал несколько штук, а ему вот этот «кубаноид» жуть как понравился, будто других фигурантов и нету вовсе. Ностальгия, наверное.)) Может, ещё чего-нибудь по этой теме подберу; как-то к сюжету подогнать надо будет.
      И это… Надь, спрашивать как-то неудобно… Но хотя-бы анонсик ма-аленький такой, а то терпежу нет совсем…((

      1. Байки — это самый благодатный материал. Ваще все реальные истории — это прям такой кладезь! Бери и пользуй. Особенно если ты рассказчик хороший, с юмором, если аудиторию чувствуешь: где надо — приукрасил, где требуется — страху нагнал. У тебя отлично получается!

        PS. Анонсик чего? Я, мошт,упустила что?

      2. Девичья память. Понимаю. Самая популярная идиома.))

        .» …Ибо у меня тоже есть задумка, основанная, кстати, на реальных событиях.»

      3. А, это… Надо дописать. В брошенном виде она у меня. :(((((( Рутиний меня поглотил.

      4. Рутиний не рутений, рассосётся. Судя по смайлам, тебя вообще меланхолий одолел. Так и до ипохондрия недалеко. Бросать ничего нельзя. Немедленно подними, открой балконную дверь и жди порыва вдохновения.))
        А то народ совсем бояться перестал.(((

  6. Наде о «Петровых…»
    В принципе, сюжет в книге действительно вторичен, хотя он там есть.
    Описание, честно говорят, тем и цепляют, что это даже если пять страниц — то пять страниц перлов. Я не настаиваю — это субъективно. Стиль мне понравился. Описание одного дня из детства героя — шедеврально. Глава про друга-графомана — очень узнаваемо. Образ Петровой — весьма смело.
    Сам сюжет мог бы быть сильнее. Что касается деструктива и позитива, то здесь я и вижу нашу разницу с тем же Сальниковым и рядом других зарисовок о жизни творческого одиночки, который не может найти свой путь в грубом мире (другой пример — «Андеграунд» Маканина, отчасти — Духлесс Минаева). Я проходил эту стадию обескураженности и депрессии, как герои подобных книг. Раньше мне казалось, что это и есть предел — констатация. Сейчас я стараюсь смотреть дальше этого предела, смотреть на то, что есть за ним. Вижу я там что-то или нет — это другой вопрос, но последние годы мне кажется, что мизантропия и разочарованность — это лишь период, не конечная точка.
    В любом случае «Петровы…» кажутся мне сильной книгой, но не на каждого читателя. Безысходности в ней хватает. Но саму по себе безысходность я не ставлю книге в вину, если она показана честно, без заигрываний.

    1. Артем, так я и не говорю, что книга плохая. Она просто не для меня. Может, пока не для меня, может, я еще не доросла до нее.
      Что касается чувств ГГ, то тут я с тобой полностью согласна. Мы все проходили (или проходим) через период поиска. Не только творческие люди, а вообще все. Все сталкиваются с собственной беспомощностью, с непониманием, куда дальше идти и что делать, и нужно ли что-то делать и куда-то идти. Это нормальный этап в развитии любого человека. Но я в авторе вижу другое. У Сальникова нет света. Юмор есть, но он какой-то злобный, тяжеловесный. Из серии когда одноногий калека просит, чтобы ему обувь с 50%-ой скидкой продали, потому что один ботинок ему не понадобится.
      Вот в тебе есть свет. Даже если ты пишешь депрессивные, грустные, жуткие вещи. Даже в твоей «Соцсети «Пирамида» есть надежда. Я бы знаешь, как твои рассказы охарактеризовала? Самое темное время — перед рассветом. То есть несмотря на безысходность, тоску, одиночество, ты чувствуешь, что скоро рассвет, что все будет хорошо. Ау Сальникова в книге солнце садится. И ты понимаешь, что это — последний лучи, а дальше — тьма.

      1. Писатели делятся на два типа: одни говорят, как есть, другие, как должно быть. Видимо, мы с Сальниковым по этому принципу различаемся 😀 Но свежести его языка, честно, позавидовал.

  7. Я гляжу, тут культ баечников создается 🙂 Не, байки — это клёво, это хорошее чтиво на вечер пятницы. Но я немного о другом скажу. Аяврик пишет много лучше большинства журналистов, которых я знаю. И у него перед глазами «уникальный пережитый опыт». Меня не покидает ощущение, что из этого сплава можно выжать даже больше баек, написанных примерно по одной схеме: мы ехали, остановились и случилось. Для блога байки — самое оно, я готов их ставить и впредь. Это я, скорее, в более широком ключе рассуждаю. Может, удастся зародить такую мысль в Аяврике.
    Дальнобойщик — одна из немногих профессий, где есть возможность увидеть страну без прикрас. Ее изнанку. Проехать по всем регионам, посмотреть на разных людей. И не оставляет ощущение, что Аяврику по силам сделать не просто сборник баек, а что-то вроде «Путешествие из Петербурга в Москву» ну или «Москва-Петушки», если угодно, где показано не столько само путешествие, но уловлено нечто, что лежит вторым, третьим слоем. Слепок реальности, который проступает через всё повествование.
    Но для этого придется уже «умничать». Может получиться, а может и нет. Но сдается мне, способности Аяврику позволяют не воссоздавать в очередной раз образ недотепистого русского мужичка/автомобилиста/туриста, а заглянуть ему в глаза, увидеть разные грани происходящего. Придорожная реальность соткана из противоречий, один экипаж ДПС может вас развести на деньги, а через полдня выручить, глуповатый мужичок может оказаться человеком с двойным дном, разруха может соседствовать с чем-то светлым.
    Всегда проще действовать по готовым рецептам. Но это не двигает мысль вперед. Журналистика есть вечное хождение по кругу, а творчество должно подчиняться центробежным силам. ИМХО, конечно.

    1. Красиво завернул, оправдал фамилию. 🙂 А если серьезно, то еще Гоголь говорил, что для русского писателя полезно проездиться по России. Не просто по дороге в родовое имение подглядеть интересную сцену, а понять, прочувствовать, прожить. В этом плане мне очень нравятся Тургеневские «Записки охотника». Там такой симбиоз — природы и людей природы. Красота же! Как раз те самые пласты, о которых Артем говорит. Душа народа, душа местности.
      Короче, щас мы Аяврика напугали. Мол, пиши о Расеи, давай там пласты поднимай! Он прочитает и скажет: да ну их в баню! :)))

      1. Напугать (точнее, нагрузить ответственностью) тоже опасно. Надеюсь, мой пост не введет Эдуарда в творческий ступор, но даже если так, это нормально. Перед тем как сделать следующий шаг всегда приходится немного помучиться в «лимбо».
        И, кстати, «о чем вижу, о том и пою» не такой уж безнадежный творческий принцип, если поешь самобытно. А сентенция моего товарища — это немного о другом. Она, скорее, о попытках создавать произведения из уже существующих элементов путем их механического соединения. А творчество, видимо, начинает там, где идет привнесение в эти элементы чего-то нового, как бы из параллельного мира. Если человек не способен понять и почувствовать существование этого мира, если он считает его «псевдо-научностью», настоящим творцом он не станет, но может стать качественным подражателем.
        ЗЫ: чего боюсь и в отношении себя.

      2. Надя, Артём, благодарен вам за попытки рассмотреть во мне творческую личность.)) Но как-то не думаю я о перспективах роста. Сочиняю в меру грамотности обывательские рассказы для симпатичных мне людей, надеясь, что они получают удовольствие от чтения. И вроде бы получают, судя по отзывам (надеюсь, пишут их не только из вежливости):)) Чтобы идти предложенным путём необходимы качества, которых у меня (уже) нет: амбициозность, авантюризм, талант, наконец. Мне однозначно не написать как Шолохов, или там Глуховский. Про Краснова с Суховой вообще промолчу. Так что единственный доступный вариант — кропать скромненько, сидя в уголке — спасибо Артёму.))) Не, ну может, сочиню чего грандиозного — с кем не бывает.))

      3. Впрочем, творческий путь должен быть свой. Высоцкий всегда подчеркивал, что начал писать исключительно для своего узкого кружка, а там уже пошло-поехало — он не стремился создать нечто эпохальное, но в итоге стал значим, как Пушкин. Я не исключаю, что именно ваш подход правильный.
        У самого, правда, именно так не получается. Иногда и хочется что-нибудь легкое и доброе написать, но не пишется. Вернее, не получаю удовольствия от результата. И у Высоцкого мне нравится то, что написано, когда он «со смертью перешел на ты». А шутливые песни не нравятся.

      4. Хотела то же самое написать. Когда хочешь замахнуться на Вильяма, нашего, Шекспира, обычно и получается говнище. А когда пишешь для друзей, когда ты чувствуешь себя в безопасности (в относительной, конечно, ибо когда она была в инете?),то и пишется раздольнее. Поэтому, Эд, не равняйся ни на кого — ни на Шолохова, ни на Краснова с Суховой. У тебя внутри довольно неплохой компас, который ведет тебя правильным путем. Им и иди.

Добавить комментарий для РысяОтменить ответ