Проект Султаново: как питерский бизнесмен спасает родное село

Предыстория: была одна тема, которую отписала другая журналистка. Когда я прочитал её текст, захотел участвовать тоже. Поэтому в следующий раз Надя Кондрашова любезно уступила мне место, зная мой интерес к мусульманским деревням. Фото Ильи Бархатова и мои.

Этот проект стартовал прошлой весной, когда живущий в Питере бизнесмен Камиль Хайруллин решил помочь родному южноуральскому селу Султаново. Впрочем, слово «помочь» не отражает сути: помогал он и раньше, а теперь захотел остановить медленное увядание и сделать село фермерским раем. С момента первого репортажа прошло почти девять месяцев, и мы отправились в Султаново посмотреть, во что воплотилась идея, которую даже односельчане называли утопией.

Село Султаново стоит на берегу озера Сагишты в Кунашакском районе и после снегопадов выглядит, как новогодняя открытка. Грунтовая дорога от соседнего Муслюмово зимой лучше, чем летом. Отсутствие асфальта объясняется тупиковым расположением Сулатново, но есть в этом и плюс — никакого транзита и залётных туристов.

В новом срубе пахнет деревянной стружкой, как в отцовском шкафу с инструментами — сладкий запах. Рабочие заняты утеплением пола и прилаживают каркас перегородки, которая отделит печь от жилой части. Печь? Да, в Султаново нет газа, отопление в основном электрическое, а печи нужны для подстраховки.

Дома строят из бревна, но по желанию кандидатов Камиль рассматривает и более экономичные варианты

Дом площадью 40 квадратов небольшой: примерно как однушка в городе. Зато сруб бревенчатый, с подвалом и на утеплённом фундаменте. Обходится такой примерно в 1,5 миллиона рублей.

С крыльца фельдшерского дома — вид на озеро Сагишты

Один дом предназначен для фельдшера, которого активно ищут с прошлой весны, а ещё три дома Камиль отдаст в пользование фермерам и будет строить новые. Но проект не сводится к бесплатной раздаче жилплощади, потому что главная задача — раскрутить тот маховик, который заставляет людей вертеться и за счёт этого процветать.

Мне всё хочется подвести Камиля к разговору об идеологии проекта, но он отвечает:

— Да я сам не знаю, почему занялся этим. Отметил прошлой весной юбилей 60 лет и созрела идея. Не могу этого объяснить.

Меня устраивает этот ответ. Из необъяснимого часто вырастает то, что потом принимают как должное.

Камиль Хайруллин общается с кандидатами

В момент нашего приезда в доме сестры Камиль собеседует двух потенциальных кандидатов. Они просят не фотографировать их и вскоре уезжают.

К отбору Камиль подходит придирчиво: у семьи должны быть двое детей, водительские права хотя бы у одного взрослого, а главное — умение и желание работать.

— Самое простое для меня: построить здесь свою ферму, нанять людей и заниматься хозяйством. Но тогда это просто будет моё: я уйду и ничего не останется, — рассуждает он, с лёгкой грустью замечая, что детям «это не интересно». — Я хочу создать условия, чтобы люди развивали своё дело. Я готов дать им жилье, начальный капитал, оборудование, обсудить какие-то идеи. Но развивать своё хозяйство они должны сами.

Желание привлечь семейных понятно: дети делают человека ответственным и оседлым. Но Камиль делает акцент на наличии некоторого капитала, не важно, накопленного или от продажи жилья.

— Понимаете, если человек совсем без денег — это же, как правило, не случайно. Если он ничего не может заработать, ничего не может создать, он и здесь не начнёт, сколько ни вкладывай, — объясняет он.

От дома сестры Камиля мы направляемся на ферму, и вопрос уже витает в воздухе: так сколько же специалистов удалось привлечь за первые девять месяцев проекта? Я знаю, что фельдшера так и не нашли, хотя кандидатов было много. А фермеры?

Рим (слева) бывал в Султаново и раньше, но осенью этого года переехал насовсем

Пока из фермеров — один Рим. Записывать ли его в счёт успеха проекта или нет, вопрос спорный, потому что Рим бывал в Султаново с 1973 года сначала у своих родственников, потом — у родителей супруги. Но жил он всегда в городе, и когда Камиль начал свой проект, Рим решил перебираться в Султаново на ПМЖ. С сентября 2018 года он хозяйствует на ферме вместе со скотником и дояркой. Так что, по гамбургскому счёту, можно записать в актив половину балла: всё же Рим не совсем «новобранец».

Этому телёнку — сутки отроду

Сейчас у него 20 коров. Одна из них отелилась накануне нашего приезда. Телёнок лежит в своеобразном «инкубаторе» под тёплой лампой и смотрит на нас недоуменно. Зимой коровы большую часть времени проводят в хлеву, но раз в день их выгоняют протрястись в специально оборудованный вольер. Помощник Рима убирает навоз с подстилкой из сена, объясняя, какое это классное удобрение. Тем временем Камиль с прорабом обсуждают вентиляцию в хлеву, потому что сильная влажность коровам не полезна.

На этом месте раньше тоже была ферма, но практически разрушенная: теперь её восстановили и разводят молочных коров

Всего в селе 45 коров, но этого мало: нужно в несколько раз больше. Для чего? Чтобы делать сыр. Сейчас Камиль делает ставку именно на сыроварение.

— Я хочу создать условия, когда фермер будет иметь гарантированный сбыт молока, — говорит он. — Я не скажу, что мы покупаем по высоким ценам: платим, сколько это молоко стоит в Челябинской области, порядка 20 рублей за литр. Зато фермер может сосредоточиться на своей работе, а не на организации сбыта.

В Камиле сошлись два начала: с одной стороны он председатель совета директоров интернет-компании, с другой — не забыл вкуса сельской жизни

Стоит сделать отступление и рассказать о самом Камиле. Он вырос в Султаново в большой семье, но после армии поступил в Ленинградский вуз и остался в северной столице. В 90-е годы начал своё дело, долгое время работал в строительном бизнесе, затем владел компанией интернет-провайдером, а сейчас основное время и силы тратит на проект Султаново. А потому, имея такой бэкграунд, к делу подходит с той же прагматичностью.

— От мясного бизнеса я сразу отказался: не на этом этапе, — говорит он. — Мы сделали сыроварню и хотим расширять это направление дальше. Сейчас можем перерабатывать 160 литров молока в сутки: примерно столько и дают имеющиеся коровы. Но уже к лету заработает новая сыроварня, и она сможет перерабатывать от 500 до 2000 литров в сутки, поэтому нужно наращивать поголовье скота в разы.

В Султаново есть мечеть: очень похожа на ту, что в соседнем Муслюмово

Камиль ведёт непрерывные переговоры с фермерами, причём в основном не местными: есть кандидаты из Бурятии, Подмосковья, Казахстана.

Есть ли подходящие?

— Да, есть фермер, у которого 39 голов крупного рогатого скота и своя техника, но он попросил дом не менее 70 квадратных метров, — говорит Камиль. — Я готов его построить. Вообще я готов обсуждать любые условия: мы садимся и решаем, что может привнести человек, чем могу помочь я, какая государственная поддержка ему положена и так далее.

За девять месяцев потенциальных кандидатов было много, но большинство просто испарялись.

— Сначала вроде загорятся, потом, видимо, прикинут, посчитают и пропадают, — рассказывает предприниматель, но без отчаяния: он изначально настраивался на долгий проект и мыслит с запасом лет на десять.

Ещё одна перспективная семья готовится переехать в Султаново из Подмосковья, где она продаёт недвижимость. Муж — строитель, супруга хорошо разбирается в козах. Пока у семьи всего четыре козы, но поголовье — вопрос технический. Из козьего молока тоже будут делать сыр.

Рим рассказывает нам про местные сыры, пока из коровьего молока. Я купил 200 граммов на пробу. Килограмм стоит 800 рублей

Что до сыра, то небольшая сыроварня переделана, судя по всему, из обычного дома. Но это лишь начало. Особая гордость Камиля — камера созревания, в которой при температуре ровно 12 градусов Цельсия сыры «доходят» в течение недель и месяцев в зависимости от сорта и качества. Камера обошлась почти в 1,5 млн рублей из-за сложной системы климат-контроля.

Это камера, где сыры выдерживаются много дней при определённой температуре и влажности. Рядом будет главная сыроварня

— Смотри, снега-то не намело по бокам, — говорит Камиль своему прорабу, кивая на большой просвет между сугробом и полом приподнятой над землёй конструкции. — Ты говорил, заметёт, поддувать не будет. Надо утеплять. И навес, наверное, надо сделать?

Практические вопросы занимают его ум постоянно. К журналистским визитам он относится также: как к составляющей процесса, без которой его не раскачать.

Рядом с камерой созревания к лету построят сыроварню размером 9 на 9 метров. Камиль считает, что хорошо бы в селе появилось ещё несколько сыроварен поменьше. Но для всех его замыслов нужны крепкие хозяева.

Шикарный индюк в одном из дворов. В конце концов, он напал на фотографа Илью

В каком-то смысле идея Камиля внутренне противоречива, потому что крепкие хозяева обычно имеют крепкие хозяйства и неохотно меняют обстановку. А перекати-поле, что слоняются по свету с попутными ветрами, отбраковываются самим Камилем. Но в России больше 140 миллионов жителей, говорит он, так что нужно запастись терпением и искать.

— Легко быть первым на попутной волне. Вот в начале нулевых была волна, а новой мы не создали. Так надо создавать.

В прошлом году Камиль потратил на проект 9 миллионов рублей, две трети из которых ушло на строительство четырёх домов. В одном живут 12 строителей, остальные дома пока не сданы, но это вопрос техники: будет кандидат — силы бросят на обустройство его жилища.

В этом году предприниматель планирует потратить 22 миллиона рублей на строительство новых домов, закупку оборудования для большой сыроварни и прочие нужды.

В Султаново постоянно проживает 10 детей, и, если не прибудет новых, есть риск закрытия школы

Как к его затее относятся местные жители?

— Про меня разное говорят, — отвечает он. — Что это чуть ли не распил денег и уход от налогов. Но вот теперь люди увидели первые результаты, думаю, настроение должно измениться. Я же не депутат, мне на выборы не надо идти.

Я могу понять и тех жителей Султаново, кто ценит прежде всего уединённость селения, и кого раздражают журналисты и прочие визитёры, раздражает создаваемое Камилем движение. Вероятно, они не видят смысла что-то менять или не верят в возможность перемен. А нужны ли перемены? Я смотрю на ряды брошенных домов: Султаново явно знало лучшие времена, а значит, желание перемен не так уж абсурдно.

Есть и те, кто сразу принял инициативу Камиля. По соседству с его сестрой живёт пенсионерка: раньше из её окна были видны полуразрушенные дома и кромка тёмного леса. Теперь там стоит один из срубов, в котором пока живут строители.

— Она видит в окно огонёк и радуется, — говорит Камиль.

Местный житель кормит собаку, пока Илья пытается сделать её красивый портрет
Вот как это выглядит с другой стороны

Зимой в Султаново живут около 50 жителей, хотя точное количество определить сложно — многие имеют квартиры в городе и проводят часть времени там. Летом с учётом приезжих набегает до 150 человек.

Камиль говорит, что по натуре не стратег, но всё же представление о будущем Султаново у него вполне конкретное: первое — водопровод, второе — асфальтовая дорога от Муслюмово, третье — газопровод. И десять крепких хозяйств: не просто двор да огород, а этаких мини-ферм. С учётом реалий планы кажутся амбициозными, но внутренне желаешь инициатору удачи, потому что если у него получится…

… если получится, дровяные печи уйдут в прошлое

В России научились давать деньги и тратить деньги. Вкладывать и забирать. Что в России происходит с трудом, так это органический рост, когда из небольшого зерна получается целое дерево. Не вытёсывается топором госпрограмм, а берёт всё нужное само. Успех проекта Султаново можно будет расценивать как признак того, что в России не растеряли способность проявлять здоровую инициативу, брать ответственность и доводить до ума.

Кстати, трудности, с которыми столкнулся Камиль, тоже показательны. Вроде бы вот оно, счастье — состоятельный и практичный человек готов дать шанс людям с похожим менталитетом. И вдруг оказывает, что таких людей — дефицит. А как же навязшая на зубах концепция, будто мы-то на самом деле и классные, и умелые, просто «условий нет»? Теперь условия есть. Отступать некуда.

Водопровод, кстати, стоит первым в перечне дел не случайно. Коль скоро места близ Муслюмово имеют спорный имидж, бизнесмен первым делом проверил почвы на предмет радиоактивного загрязнения — земля оказалась чистой. Но альфа-излучение от воды превышает нормативы, правда, это связано не с аварией на «Маяке», а с банальным радоном. Проблема характерна для многих районов Челябинской области из-за обилия гранита, который содержит примеси урана: радон-222 является одним из продуктов его распада.

— Понимаете, люди пили эту воду и даже не знали, что она излучает, — говорит предприниматель. — Одна скважина нормальная, другая фонит. Сейчас нужно найти скважину с чистой водой, построить водонапорную станцию и водопровод, чтобы решить проблему раз и навсегда.

Во многих дворах стоит уазик: в распутицу по дороге до Муслюмово проедет не каждая легковушка

Но водопровод, равно как асфальтовая дорога, требуют слишком больших денег по меркам частного инвестора, поэтому много времени Камиль уделяет переговорам с местными властями. Также он выясняет, какие именно субсидии и гранты полагаются будущим поселенцам. Например, по программе «Земский фельдшер» можно получить полмиллиона рублей, но требуется специальное образование.

— Основная помощь, которую может оказать власть, — это не мешать, — говорит он без тени улыбки. — Я же понимаю, что при желании могут запретить и сыроварню, и ферму. Повод найдётся.

Камиль здоровается с одним из строителей, обращая внимание, что петли на двери — с неудобной стороны

К власти он относится с той же прагматичностью, как и к делу вообще. С властью нужно искать точки соприкосновения. Он планирует привезти чиновников и показать, что уже сделано, а в чём они могли бы помочь.

В то же время Камиль подчёркивает, что власть «большая» сельскую жизнь не видит и не понимает. И, может быть, поэтому есть программы поддержки, но нет эффекта. Сверхзадача Камиля — не влить сколько-то миллионов рублей в родное село на правах подарка от успешного земляка. Его задача — организовать процесс так, чтобы он тёк без его участия. Нужно раскрутить маховик.

Если всё пойдёт по плану, в следующих репортажах будет больше новых людей — тех, кто захочет поставить своё дело в Султаново

Правда, Камиль остаётся центральной фигурой, и так будет ещё долго. Бизнесмен практически отошёл от управленческой деятельности в Питере, и большую часть энергии тратит на проект Султаново. Но сам не слишком рад быть на авансцене.

— Понимаете, те же телевизионщики как подают: вот была умирающая деревня, тридцать лет не было фельдшера, и тут приехал Камиль и всё решил, — почти возмущается он. — Да ну, не было такого! Село живое, вы сами видите. Фельдшера не было, может быть, года три — не тридцать. Всё не так мрачно. Я приехал не на пустое место: люди здесь и без меня жили. Просто я хочу, чтобы сюда хотелось приехать. Чтобы люди процветали.

Село было вполне жизнеспособно и до начала проекта, так что говорить о «спасении умирающей деревни» не вполне правильно

На прощание я спрашиваю, не планирует ли он сдавать один из новых домов посуточно, потому что не прочь проводить иногда выходные в таком месте. Но Камиль предпочитает не разбрасываться.

— Слушай, всё возможно, но позже, — говорит он. — Сейчас мы хотим наладить производство сыра, придумать бренд, наладить рекламу и сбыт. Есть разные идеи, например, общался тут со специалистом по оленеводству. Есть даже идея сделать кластер для программистов, которые могут работать удалённо: интернет-то мы провели. Но сначала нужно поставить дело.

Так выглядит будущее Султаново. Точнее, настоящее

Итак, в сухом остатке мы имеет следующее. За время проекта, в Султаново построено четыре новых дома для будущих поселенцев, создана сыроварня и налажен сбыт сыра, появился первый фермер, пусть и наполовину местный. На каждом этапе цепочки есть пропущенные звенья и работы впереди много. Но сам Камиль настроен на долгую борьбу, и ждёт новых кандидатов — главное, чтобы желание было обдуманным и серьёзным.

Я продолжу следить за проектом.

Этот жеребёнок меня едва не растоптал

Подробный фотоотчёт из Сулатново.

 

 

4 Comments

  1. Утопия… Хотя иногда так хочется такой жизни… «Но институт, экзамены, сессия»… (Сплин)

    1. Настя, для большинства действительно утопия, особенно для обывателя городского образа мышления . Но, вот многим деревенским, почему бы и не попробовать. Просто по моем не многие знают, о данном проекте.
      Идея кажется утопической, пока здесь нет газа и водовода. Будет даже просто газ и жизнь будет возрождаться во многих деревнях, даже за счет летних дачников. Топить электричеством не выгодно, а топить дровами или углем тоже совсем не дешево.
      Большая часть родни живет в деревне, под Магниткой. Одна деревня медленно умирает (когда то население было около 1000, на сегодня не более 200) потому что нет газа, хотя труба идет по краю деревни, Втоорой поселок пока живет за счет ГОКа, и есть газ, водопровод. Молодежи есть в нормальном количестве, но многие едут в город лишь по причине отсутствия работы -в общем, и низкой з/п.
      Вспоминая колхозы, а ведь на сегодня об этом многие умалчивают, или просто не вспоминают, трактористы комбайнеры, при СССР получали такие з/п которые ни металлургам, ни даже министрам не снились (не просто в разы а иногда на порядок). Да тяготно-муторно, но это работа и если она кормит и приносит доход то люди работают.
      Так же и у фермера, поднимать можно хозяйство, а точнее даже нужно, и главная оговорка — это минимум просто не мешать и не лезть в дела.
      Вот только с законодательством бы еще разобраться деревенскому жителю. Этого в большинстве своем и боятся. Какие то налоги, кредиты, пени, штрафы, согласования, разрешения.
      В армии говорят -Тяжело первые двадцать пять лет, а дальше полегче. ТАк и тут. Корова по справке одна- одна, а теленок уже наш.

      1. Ярослав, офф-топ — только сейчас письмо увидел, ответил, история интересная

  2. В идеале да, всё замечательно, НО! в нынешней России всё задавится налогами, сертификатами, подорожанием всего на свете, что просто руки опустятся. Пессимизм? Скоро ещё и рунет введут — и хана…

Добавить комментарий