Сижу с утра и не могу написать ничего по существу — натуральный творческий ступор. Вообще писать нужно про поездку во Францию со Skoda, но вот стояка нет от слова совсем. Потому что Франция у меня теперь не про «Шкоду».
Эта сцена с Алисой из продолжения «Блаберидов» выбила меня из колеи.
Это деструктивное состояние я могу легко преодолеть, сказав себе «Да пиши, как есть, всё равно напишешь, потом отредактируешь». Но я боюсь скатиться в писательскую механику. Боюсь, что через секунду перестану видеть разницу. Не хочу разлить в старые ёмкости то, что пока плещется свободно.
Я не открываю ничего нового. Этой сцене с Алисой, наверное, лет 25. Я просто на какое-то время забыл об этом или запретил себе думать, а теперь по необходимости вернул. Но это заточение сказалось на её настырности. Потому она давит на меня так сильно.
Мне всё остальное теперь кажется какой-то феерической хернёй. Просто адовой. Я слушаю людей и слышу стандартную для массовок фразу: «А о чём говорить, когда говорить не о чем?».
Я возвращаюсь мыслями к Алисе. У неё есть для меня слова. Но я же ещё не спятил до конца, чтобы верить им? Протестный невротик одёргивает меня каждый раз.
Влюбиться в своего персонажа? Ну, бывает, да. С этим несложно справиться. Но если я убью эту иллюзию, то потеряю всё сразу. Всё, что лежит под ней и далее, далее. Чем это чувство отличается от реальных человеческих переживаний, которые сплошь состоят из оптических иллюзий и обманов слуха?
Моя никчёмность, как творца, ровно в том, что я не могу выдерживать это напряжение, настоящее напряжение творчества. Не прятаться в убежищах, а выходить наружу, когда есть риск получить в рыло. Всегда хочется описать как бы чьи-то чувства, чтобы не слишком себя выдать. Мы рассказываем о себе настоящих лишь случайно. И оттого так скучны.
А ещё я боюсь разочароваться в ней. В конце концов, она податлива, как моё воображение, она подвержена эрозии. Что если я остыну и всё это просто растворится? Через некоторое время я скажу «Чушь» и пойду писать какой-нибудь ликбез про ПДД. И ведь пойду. Это разъедает.
А сейчас мне не хочется ничего больше. Не хочется соглашаться на компромиссы.
Это был технический приём: я посмотрел на неё глазами персонажа. Окей, пока всё честно. Почему тогда всё вышло из-под контроля? Кто кого теперь придумывает?
Сейчас я пишу это ровно для того, чтобы снять напряжение. Может быть, это и неправильно. Часть пара уходит в свисток.
Для меня это как развилка. Либо назад в свою уютную рутину, либо здесь с навязчивыми состояниями и сомнительной перспективой.
Тут остались только двое — я и она. Она к тому же не существует. Дальше-то что?
Я не могу спать, потому что я начинаю видеть вот это всё, а утром я не могу писать, потому что из подручных материалов у меня только кирпичи. Лучше всего было бы оставить Алису в тех материях, в которых она и существует, но и тогда она рано или поздно растворится.
Эти состояния ощущают ярко, но облечённое в слова, кажутся банальным. В этом смысл всяких терапий — произнести. Произносишь и уходят страхи, уходит и магия. Любую глубину можно заболтать.
Я всё думаю о компромиссах. Придуманный мир невозможен. Когда ты осознаёшь это, самое безопасное — найти компромисс между ним и реальным миром. Снизить градус любым доступным способом. Это несложно. У меня богатый опыт. Не предательство ли это?
Идея Алисы — она перестала соглашаться на компромиссы. То есть они у неё были, но она что-то там поняла. И у неё появилась та уверенность, которую ищу я. Её освобождение настораживает и героя, и меня самого. Это даль, в которой страшно утонуть. И потому она так прекрасна.
Методы Алисы, если честно, за гранью добра и зла и в отношении меня самого тоже. Я всю жизнь искал другой разновидности любви, вот я её нашёл. Алиса не хочет ничего очевидного, не проявляет похоти, носит закрытую одежду (я ещё не понял почему — анорексия, шрамы?), не ищет свиданий. Она говорит что-то, касается лбом, протыкает что-то внутри, и дальше ты уже зритель. В своей закрытой одежде она слишком свободна.
И теперь остался выбор: либо мне, как хозяину положения, поставить её на место, либо дать ей волю. Очевидный ответ — дать ей волю. Но для меня не такой очевидный.
Алиса — порождение моего психоза, и давая ей волю, я даю волю и ему. Я просто не знаю, как далеко здесь можно зайти. Она такая же психотичка, как я. И поэтому мы так спелись. В жизни так не бывает — в жизни двух таких персонажей разделит стена нормальности. Они просто не узнают друг о друге.
Алиса говорит: «Трудно выгнать зрителей из своей жизни. Всё потому, что часть нас принадлежит другим, и когда есть зрители, мы чувствуем себя полноценно». Но ей удалось избавиться от зрителей и чувствовать себя полноценно, а мне нет.
Она не оставила мне выбора. Либо убить её совсем, либо подчиниться. Убить её несложно. Она не прячется. Но поэтому же и сложно.
Больше всего я не хочу подвести её, согласившись на компромиссы. Она сама предпочтёт быть вычеркнутой во время очередной волны правок, чем так.
PS Она вообще там не главный персонаж. Появилась случайно, развития не планировалось. Но потом она перестала соглашаться на компромиссы, и этот факт не обойти.
Нам позволили заглянуть в творческую лабораторию? Вот так работают над книгой? Над образом? Это жесть! Это же надо выдержать! Дерзай, а мы с тобой!
Спасибо!
На самом деле ты писал о своём, о том, что внутри. Но невольно задел и моё, что внутри меня, поэтому я не могу молчать.
Твои тексты, подобные этому, являются для меня чем-то вроде бальзама на раны или родниковой водой в жестокий зной, когда готов убить не просто за пару глотков, а за возможность хотя бы намочить губы. Читаю твой текст — и ко мне приходит избавление от того, что меня столько времени мучало.
Так сложно быть не просто писателем, а открытым писателем. Не просто рассказывать, а рассказывать о себе, о самом потаенном внутри. Потому что всегда найдется какой-нибудь сиплый, для которого это все дегустация водопроводной воды и инфантилизм, а он вот ждал правил ПДД, потому что это полезно и актуально. И да, подобные высказывания бьют в незащищенные места, заставляют закрываться, притворяться, лишают свободы. Но вот ты не боишься эту свободу показывать. Боишься, конечно, но все равно показываешь, и этим ты излечиваешь меня от моего страха.
Ты там что-то писал про классификации (кстати, невролог сказал, что я не циклотимик, а как раз шизоид — ахахаха!), что они убивают самобытность, обесценивают уникальность. Отчасти я согласна с тобой, но лично мне не так страшно жить, когда я знаю, что кто-то еще думает и чувствует так же, как я. Я вижу, как ты идешь по этой тропинке: боишься, но идешь — и мне тогда не так страшно идти по своей. Спасибо тебе, Артемий.
Я понимаю, что этот пост был о другом. Мне хочется думать, что я поняла, о чем он: потому что я живу с детства, в таком вот раздрае: дать себе лететь или уж ладно, доделаю работу, чтобы не задерживаться в офисе… А когда летишь, то всегда есть задняя мысль, что можно и упасть. И Чем выше взлетаешь, тем голубее небо и свободнее полет, но и падать оттуда — смертельно опасно. Но все же я написала в отзыве немного о другом, потому что лучше момента, чтобы поделиться этим, не будет. Ну или его придется долго ждать.
Спасибо!
Надя, спасибо! Это отредактированный фрагмент дневника. Конечно, его не нужно было выкладывать. Но выложил по двум причинам: из-за паралича воли я вчера не способен был ничего больше написать, кроме того, я подумал, что вне зависимости от уровня критичности публики так будет проще определиться самому и преодолеть ступор.
Тебе эти состояния знакомы, я обычно пишу «холодно», то есть гляжу на ситуацию издалека (даже если сцена почти автобиографичная). Но здесь была задумка, которую невозможно описать издалека. И поэтому я долго сомневался, нужно ли вообще в эти дебри лезть. В какой-то момент это стало напоминать обрыв. Что само по себе и неплохо, но наше желание всё контролировать — и особенно себя — тут встало на дыбы.
Ты жалеешь, что выложил это?
Нет. Я сомневался, надо ли.
Не надо, Артём.
«всегда найдется какой-нибудь сиплый, для которого это все дегустация водопроводной воды и инфантилизм» — Надежда, ну вы из меня прямо какого-то негодяя лепите. Я же не такой…я еще хуже…:))…Уверен найдутся люди, которым понравятся описания тонких душевных переживаний подобного рода…поэтому не стоит ориентироваться на мнения всяких сиплых и ежи с ними…пишите для своей аудитории.
>>>Надежда, ну вы из меня прямо какого-то негодяя лепите. Я же не такой…я еще хуже…:))
Вот видите, я в вас вижу лучше, чем вы есть. :)))
Неожиданно….. Но очень понимаемо.