После грязевого апокалипсиса, который случился в начале недели в Челябинске после симпатичного ночного снегопада, губернатор области Алексей Текслер призвал дорожников отказаться от реагентов. В России есть подобные примеры, и мы решили изучить, подходит ли такой опыт для нашего города. Поехали!
Бессолевая диета Петербурга
Самый яркий пример — Санкт-Петербург. Три года назад местных дорожников посадили на жёсткую диету, сократив количество реагентов в 10 раз. Традиционные соли для растопки наледи заменили пескосоляными смесями, которые используются локально для устранения опасной наледи. Кроме того, на скандинавский манер дороги Питера посыпали смоченной гранитной крошкой, которая, примерзая, образует довольно цепкое покрытие. Последний способ, правда, вызывал нарекания, потому что крошка засоряет ливневые канализации и водоёмы, а также разносится по метро и портит эскалаторы.
Благополучие оказалось шатким: январь и февраль этого года выдались рекордными — выпало более полутора метров снега. Ситуацию в городе назвали «стихийным бедствием», а на грядущую зиму задумались о закупке реагентов. Главный идеолог бессолевой диеты, Владимир Рублевский, покинул пост комитета по благоустройству, а его коллеги увидели в трёхлетнем эксперименте немало минусов. Например, в отсутствие противогололёдной обработки на дорогах и тротуарах всё же образовывалась наледь, и если погода была циклической (подтаяло, подмёрзло), счищать её механически с каждым разом становилось всё сложнее.
Петербург ощутил и нехватку дорожной техники: в среднем к зиме здесь готовили порядка 1,5 тысячи спецмашин и в сильные снегопады выводили на дороги не менее тысячи. Но в экстремальных условиях прошлой зимы этого оказалось недостаточно. Возникли сложности и с плавление большого количества снега, поэтому на зиму 2019–2020 годов Петербург запасся солью, но использовать её намерен по-прежнему рационально.
Москва в раздумьях
Глядя с вожделением на Питер, Москва уже несколько лет порывается отказаться от реагентов. И причина очевидна — дороги в столице порой текут даже в -20, что усугубляется плотным трафиком.
Но у поклонников «солей» довольно сильное лобби, и Мосгордума не поддержала законопроект о запрете противогололдёдных реагентов. Этим летом столица приобрела двухгодичный запас соли на рекордные 14 млрд рублей.
У Москвы самый мощный парк уборочной техники — 8,5 тысячи единиц, и он впечатляет даже не фоне размеров города. Если сравнивать с Челябинском, концентрация снегоуборочной техники на квадратный километр в столице выше в восемь раз, чем у нас.
Москвичи активно жалуются на реагенты и грозят мэрии судами, но столица по-прежнему использует противогололёдные вещества, включая хлористый кальций, хлориды натрия и калия.
В регионах «не айс»
Казань, в отличие от многих нестоличных городов, имеет шесть снегоплавильных пунктов и готовится запустить ещё столь же. Власти размещают их таким образом, чтобы расстояние до такого пункта из любой точки города не превышало пять километров.
Снегоуборочной техники в Казане примерно вдвое больше, чем в Челябинске, при том что города сравнимы по размерам. Для экстремальных снегопадов предусмотрен так называемый план «Буран», который позволяет задействовать до 1000 единиц техники. И всё же Казань не отказывается от реагентов, правда, старается держать марку: в основном используется пескосоляная смесь, а на сложных участках — двухфазный реагент быстрого действия.
Могучим автопарком спецтехники располагает Тюмень — 664 единицы. Это втрое больше, чем у Челябинска, при том что по площади Тюмень превосходит нас лишь на треть. Из дорожной химии Тюмень, как и Челябинск, использует техническую соль (галит) и дроблёный камень.
Екатеринбург во многом похож на Челябинск: сравнимо и количество техники, и подходы к уборке снега. И да, улицы уральской столицы тоже текут.
Во многих городах продолжаются эксперименты «с новыми типами реагентов», о которых рапортуют, например, власти Перми. Но новизна весьма условная: вместо пескосоляной смеси на этот год закупили хорошо известные состав «Бионорд» и обычную соль. По обеспеченности техникой Пермь сопоставима с Челябинском: 356 единиц техники на площадь в 803 квадратных километра дают плюс-минус ту же концентрацию на один квадрат.
Аналогичный «эксперимент» проводят в Красноярске, пробуя на вкус «Бионорд». Его же используют в Самаре, которая имеет хороший парк техники — 700 единиц, правда, это с учётом машин управляющих компаний. Но даже без них удельная обеспеченность техникой почти вдвое выше челябинской. Новосибирск в этом году пробует жидкий «Бионорд», который разбрызгивается на дороге специальными машинами.
Пуд соли, много песка и щепотка кальция
Российские мегаполисы не спешат отказываться от реагентов, и «хорошие» города от «плохих» отличаются, скорее, по степени увлечённости «химией». В хороших городах снег сначала сгребают и увозят на плавильные пункты, а уже затем дороги в опасных местах обрабатывают противогололёдными реагентами, чтобы исключить так называемую зимнюю скользкость. В плохих городах реагенты сыпят или льют от души и зачастую не после, а вместо уборки снега. Кстати, проблем добавляют наши кривые нормативы на омывающую жидкость: легальные изопропиловые жидкости становятся вязкими уже в -15 градусов, а из-за реагентов дороги текут даже в сильный мороз.
В России используют четыре основных типах противогололёдных смесей, и самый популярный — это каменная соль (хлорид натрия или галит), которую можно употреблять в пищу. В Челябинске используют преимущественно её, смачивая предварительно водой, чтобы гранулы вещества прилипали к полотну и не сметались к обочинам. К сожалению, иногда реагент высыпают на дорогу вот таким макаром, пересаливая город.
Соляной раствор химически агрессивен, усиливает коррозию, портит обувь и лапы собак. Кроме того, обычная соль не работает в сильный мороз, поэтому используют комбинированную «химию», которая имеет коммерческие названия вроде «Геодор» или «Бионорд». Последний, например, является смесью всё той же соли (галита) и хлорида кальция с добавлением специальных веществ, понижающих температуру застывания. У хлорида кальция есть минусы, например, дорога после его применения долго сохнет и остаётся довольно скользкой. Спецсоставы дороже обычной соли, и если власти региона увлекаются ими чрезмерно, возникают подозрения в сговоре с поставщиками таких смесей.
Пескосоляная смесь состоит в основном из песка. Соль необходима для локального плавления наледи, чтобы крупицы могли примёрзнуть к ней впоследствии, образуя шершавую поверхность. В целом, это довольно эффективный реагент, с одной большой проблемой: после оттаивания и высыхания он превращается в пыль, поэтому дорога в любом случае требует тщательной механической уборки. Для борьбы с гололёдом эффективна и смоченная каменная крошка, но проблема с ней та же: дорога требует очистки после оттаивания.
Челябинску нужны «умные реагенты»
Проблема Челябинска — не в использовании противогололёдных компонентов как таковых. Проблема, скорее, в отсутствии баланса между разными видами очистки и типами реагентов. Подрядчиков больше интересует не городская эстетика, а снижение рисков крупных аварий, в которых они могут оказаться крайними, если будет доказана ненормативная скользкость покрытия. Поэтому дорожникам порой выгоднее насыпать на дорогу пуд соли и ждать, когда получившаяся жижа испарится или уйдёт в ливневую канализацию.
В АО «Южуралмост» нам сообщили, что заявление Алексея Текслера об отказе от реагентов не комментируют и сослались на ГОСТ Р 50597–2017, который не допускает появление зимней скользкости (наледи): её нужно устранять в течение 5–6 часов после окончания снегопада, что без реагентов почти невозможно. В компании подчеркнули, что контракт с администрацией Челябинска истекает 31 декабря, косвенно переадресовав вопрос новому подрядчику.
Требование губернатора отказаться от реагентов отдаёт популизмом, но в чём он прав — уборка челябинских улиц далека от идеала. В городе нет снегоплавильных заводов, сравнительно низкая обеспеченность техникой, а методы уборки требуют «тонкой настройки». К концу зимы город зарастает снежными отвалами и кучами, а весной неразрешимой проблемой становится пыль.
