Повесть о трёх городах: два Катава и Юрюзань

Все города горонозаводской зоны Урала сделаны по шаблону: вы всегда найдете здесь пруд, плотину и старый завод. Когда-то они были счастливы одинаково, теперь же несчастливы по-своему — всё как у Толстого. Я сижу на горе с видом на завод и глаза слезятся от жары и странной тоски, которая навалилась после посещения трёх городов: Катав-Ивановска, Юрюзани и Усть-Катава. Я хотел добраться ещё до Сима и Миньяра, но духота и меланхолия подытожили день.

Катав-Ивановский литейно-механический завод. Мост перекинут через речку Катав, на заднем плане — пруд
Уникальный кадр примерно того же места, сделанный в 1910 году известным фотографом Сергеем Прокудиным-Горским: он специализировался на цветной съёмке
На фото выше видна плотина, а вот так она выглядит сейчас, 110 лет спустя

Из этой троицы самым живым выглядит Катав-Ивановск, он же — районный центр. Ещё два-три года назад главные сооружения стояли обшарпанными, теперь ослепительны.

Церковь Иоанна Предтечи, построенная в 1824 году: она была в упадке и лишилась двух башен, но сейчас отреставрирована (хотя башен нет)
За территорией ухаживают
А это усадьба второго поколения заводчиков Белосельских-Белозерских, родом из столицы. Размещение резиденции здесь, на Урале — свидетельство важности Катав-Ивановского завода для их бизнеса. Сейчас в отреставрированном здании находится краеведческий музей

В Усть-Катаве настроение поднимают сделанные с выдумкой мосты и дворец культуры Белоконева, который не бросили на произвол судьбы.

Вантовый Брянский мост в Усть-Катаве построен в конце Великой Отечественной войны
А это Французский мост с железными фермами и деревянным покрытием: едешь, и доски «играют» под колёсами
Мост хорошо вписывается в ландшафт и виден с разных точек
Дворец культуры Белоконева в центре Усть-Катава

Что ещё роднит города — здесь не нужно искать окраины: в шаге от центра начинается частный сектор, где улицы разбиты и часто неасфальтированы, дома старые, а некоторые — заброшены. Идёшь по пружинящей щепе снесённого дома, и словно уплотняешь ногами историю. Большое сжимается до малого, малое исчезает за ненадобностью.

Однако невероятный ландшафт и заводские пруды создают такую оправу, что если не зарываться в щепу истории, города смотрятся очень мило. Здесь хочется забыть об экономических фрустациях и представлять, насколько здорово жить формально в городе, а по факту — среди такой щедрой природы. Знаете, сколько тут грибов? Багажники.

Пруд на реке Юрюзань
Усть-Катав
Катав-Ивановск
Большая часть этих городов выглядит посёлками, но есть и многоэтажная застройка — это Катав-Ивановск
В Усть-Катаве большие дома заняли господствующие высоты
Остатки деревянного моста вдоль плотины Катав-Ивановского пруда
Необычный рельеф: вероятно, здесь вулканические породы прорвали слои известняка
Виды Усть-Катава местами щемят сердце

Этих городов могло не быть. Давшие им начало посёлки возникли искусственно в середине XVIII века вокруг железноделательных и чугуноплавильных заводов, которые два промышленника-тёзки, Иван Твердышев и Иван Мясников, расставляли вдоль Уральских гор с шахматным азартом — всего у них было 15 локаций. Река Катав дала название двум из них, а Катав-Ивановск заодно увековечил имена Иванов-основателей. Позже, до Октябрьской революции, заводами владела столичная семья Белосельских-Белозерских.

Дом Белосельских-Белозёрских на заднем плане. Слева в кадре — церковь

Назвать то время «золотым» язык не поворачивается: если с экономикой был порядок, то социалка была на уровне своего века. Крепостных для работы перебрасывали из других областей (кстати, у горнозаводских крепостных был особый статус), и они вытесняли местное, башкирское население. Поэтому много позже район перейдет из Уфимского уезда в Златоустовский, а затем станет частью Челябинской губернии (области).

Сброс плотины в Усть-КатавеС крепостными приехал и менталитет, подразумевающий выносливость и смирение. Плотины в этих краях — не только для воды, но и для безграничного терпения. Изредка лопалось и оно: заводы пережили пугачёвские бунты не без потерь, а в первой половине XIX века были восстания мастеровых, связанные с особенной жёсткостью Белосельских-Белозёрских — столичных «экономических варягов».

Одна из глухих улиц Усть-Катава

А к концу XIX века возникли проблемы концептуальные. После отмены в 1861 году крепостного права требовалось обновление производств и, вероятно, перепрофилирование. Попытки адаптироваться были, например, Катав-Ивановский завод в концу XIX века перешёл на производство рельсов, что было актуально ввиду строительства железной дороги. Но срок «чугунного благополучия» всё равно истекал, цены на металл упали, и после революции каждый из городов пошёл уже своим, «неметаллическим» путём.

Катав-Ивановский литейно-механический завод
Вид на Катав-Ивановск образца 1910 года: церковь ещё с башнями (фото Сергея Прокудина-Горского)

Каждый из трёх городов-братьев освоил что-то новое. Катав-Ивановску в какой-то мере повезло: обнаруженные перед революцией запасы мергеля, сырья для цемента, позволили создать здесь мощное производство. Бывший железоделательный завод превратился в литейно-механический и выпускает, например, «металлургическую посуду» — ёмкости для выплавки сталей. Плюс во время Великой Отечественной войны в город было эвакуировано несколько сложных производств, сохранённых до сих пор, например, Катав-Ивановский приборостроительный завод (бывший Ленинградский завод штурманских приборов).

Ещё один признак диверсификации: пищевой завод SMART в Катав-Ивановске, известный, например, благодаря семечкам «Джинн». Главный офис компании находится в Златоусте. Хороший пример создания современных производств в зоне, которая кроме металла и «военки» вроде бы ничего не признаёт
Дамба Катав-Ивановского пруда

Юрюзань и вовсе стала брендом, дав своё шикарное имя (мне всегда нравилось звучание) советским холодильникам, которые делали на том самом градообразующем заводе, когда-то лившем чугун. Но если переработка недр России удавалась неплохо, то производство бытовой техники было в некотором смысле чуждым. В 90-х, с открытием границ и общим упадком, завод «Юрюзань» тоже упал. Да так, что подняться не смог — сейчас его «расчленили» независимые арендаторы.

Юрюзанский механический завод когда-то делал холодильник «Юрюзань», а ещё — боеприпасы (следствие эвакуации производства из Тулы в годы войны)
«Уральский завод нестрандартного оборудования» находится в Башкирии, а в Юрюзани — филиал. В 2013 году филиал признан банкротом
Главная проходная, ныне закрытая
На территории завода есть жизнь, но, насколько могу судить, это машины предприятий-арендаторов
В остальном вид вот такой
Это так жутко, что местами красиво

Усть-Катав прославился благодаря трамваям, которые служили прикрытием для иного производства, режимного — тут занимались компонентами для ракет. Но и трамваи делали будь здоров: почти все модели в наших краях — из Усть-Катава, включая примелькавшуюся серию КТМ-5, самую массовую в мире.

Трамвай Усть-Катавского вагоностроительного завода — знакомый вид? (фото Олега Каргаполова)

Кстати, здесь же делали велосипеды «Лёвушка» и «Олимпик» — тоже бренды, если ваше детство прошло в 70-х и 80-х.

Усть-Катавский вагоностроительный завод. Я всё гадал, почему наши секретные производства часто располагались рядом с высотами, которые открывают вид на территорию. Но ЯРиК объяснил, что в старые годы здесь постоянно висели туманы, поэтому разглядеть что-то с самолётов, спутников или гор было проблематично
Антураж не так что современный
Здание заводоуправления и конструкторского бюро, а за ним — жилой сектор Усть-Катава
Для небольшого города трамвайные пути — редкость, но здесь они нужны для испытательных целей. Правда, состояние в этом месте «нежилое»

В новых условиях Усть-Катавский завод приживается с трудом, тем более, и в Советское время его трамваи считали «лоукостерами». С развалом Союза численность сотрудников упала втрое с невероятных 12 тысяч. Невероятных, потому что в городе с населением 30 тысяч (в те годы) это означало почти полную занятость работоспособного населения. Но с тех пор было больше скандалов, чем успехов, и самый громкий — уголовное дело против бывшего гендиректора Павла Абрамова. Сейчас завод переживает осторожный ренессанс: в 2020 году его вывели из состава ракетного ГКНПЦ имени Хруничева, чтобы оформить гражданское производство в отдельный кластер и разнообразить, например, выпуском лифтов с голосом Гагарина.

Сейчас завод делает ставку на современные низкопольные трамваи, но их испытания в Челябинске закончились курьёзом (фото Кирилл Садыков)

Все эти города хорошо знакомые нам ещё и потому, что в их окрестностях проходят две важнейшие для России магистрали — автомобильная трасса М-5 и железная дорога.

Горная местность — ад для дорожных строителей. Здесь нет прямых, зато полно уклонов

«Железка», кстати, интересна вот чем: строительство участка от Уфы стартовало в сентябре 1888 года и завершилось в Челябинске в октябре 1892-го. То есть за четыре года проложено 400 километров рельсов через хребет Уральских гор. И это во времена, когда главными друзьями строителей были кирка, лопата да гужевая повозка. Сравнения не вполне корректны, но напрашиваются: автомобильную магистраль, которая остро нуждается в расширении, ковыряют потихоньку уже полвека, но горный участок так и остаётся «дорогой смерти». Более-менее цивилизованный вид трасса М-5 имеет вблизи Челябинска и Уфы, плюс за последние 10 лет стала логичнее разметка и расстановка знаков. Но в остальном — позорище.

Главная проблема трассы М-5 — малая ширина (в основном — две полосы) и обилие медленных фур. Каждый обгон в горах — это риск, поэтому бьются тут часто и сильно

В наше время главный профит от трассы М-5 для местных — это торговля. Жители продают здесь старые самовары, златоустовские ножи и самогонные аппараты, которые делают в Юрюзани на том самом заводе. Не исключено, этот примитивный промысел даёт району не меньше, чем исконные ремёсла. Этакий экономический андеграунд.

Самовары, по словам продавцов, настоящие, отреставрированнные. Есть, например, 1941 года. Цена — 5-8 тысяч, но отдельные экземпляры стоят более 20 тысяч

Контрастное впечатление оставляют и окрестные деревни. Здесь есть живенькие сёла, например, Орловки, виды которой просятся на открытку.

Деревня Орловка под Катав-Ивановском

Но есть и деревни в состоянии экзистенциального кризиса, вроде Серпиевки, которой посвящён предыдущий репортаж. Я снимал там дом и, вернувшись вечером, принялся рубить дрова, когда заметил, что это не дрова — это распиленный на деревянные чурки старый дом. Я рубил чьё-то прошлое. И я попробовал думать так: но ведь это естественно, разве нет? Когда-то горнозаводский район был экономически значим, и сюда стягивались люди. Времена изменились — потребность в людях снизилась. Пустеющие города — это отлив истории.

Здание кинотеатра с рекламой IMAX 3D и церковь на фоне — это Усть-Катав
Рядом красивое, но запущенное здание

Но есть в этой логике зловещий изъян. Поколения людей ведь не станки: их нельзя демонтировать за ненадобностью. Точнее, можно и это происходит, но отсюда и привкус безнадёги. Сегодня демонтировали их, завтра нас: Челябинск — заложник той же идеологии, того же смирения и он также пустеет. Кончаются руды, кончаются города. Когда люди бросаются такие красивые и пригодные для здоровой жизни места, считать это «естественным отливом» сложно.

Ленин хмуро приглядывает за катав-ивановскими укладчиками плитки. И думает: при мне такого не было…

Это вечная история про поиск себя и своего места. Горнозаводский район уже пережил кризис самоидентификации в начале XX века, но нынешний спад, судя по всему, острее. Об этом говорит кривая населения Усть-Катава, которая в прошлом всегда росла: сначала плавно, а в предвоенные годы XX века — лавинно. Но с развалом Союза она стремительно падает, и хотя сейчас процесс затормозился, он продолжается.

Вся эта шикарная местность… Мы словно не знаем, что с ней делать. Не можем придумать ей занятие. Разница между большими и малыми городами России такова, словно они находятся в разных странах и живут в разных временах. Мы как огромный корабль, где пассажиры жмутся к бортам мегаполисов, накреняя всю баржу.

Интригующий цвет воды на выходе из усть-катавского пруда

Попытки реанимировать горнозаводский регион есть. Но разговор, как правило, идёт в понятиях казённой логики: реорганизация, дорожные карты, проекты… Вялые попытки вдохнуть жизнь в то, что её уже выдохнуло. Чего уж лукавить: стране с самого начала были интересные не эти территории, а их недра. Что до жизни, которая наросла поверх ископаемых, она была лишь инструментом, а не целью проектов. А инструменты рано или поздно утилизируют.

Может быть, я излишне драматизирую? Виновата эта чёртова жара. Один Катав даёт цемент, другой — трамваи, Юрюзань — самогонные аппараты… Всё неплохо. Может быть, так и должно быть? Пусть горный край возвращаются к дикости, из которой его когда-то вытащила индустриализация.

Местные уже смирились, что детям в этих краях хорошо разве что в младенчестве или на каникулах. Подрастут — уедут

С другой стороны, Россия — страна не только огромная, но и разнообразная. А мы скучились в городах, страдаем от перенаселённости, выбросов и парковочных войн. Может ли Россия позволить себе держать столь большую территорию наполовину бесхозной или для нас органичней распределиться по площади? Но для этого нужна новая концепция, которой нет. А тем, кто захочет её придумать, нужно ответить на простой вопрос: что должно быть в городах вроде Катавов, чтобы у современной молодёжи со всеми её смартфонами и соцсетями возникло вдруг непреодолимое желание жить в таких местах. Думаете, ответа нет? Мы его плохо ищем.

Но вот чего у горнозаводской зоны не отнять — её дикой красоты. Так что будет желание — приезжайте: здесь так много интересного, что за пятидневную поездку я успел посмотреть треть запланированного.

Так и живём

Больше подобных материалов — в рубрике «Репортажи».

5 Comments

    1. Чебурашка, у нас, это все что за Волгой в восточную сторону (ту что москали считают Сибирью). А вот западная сторона, федералки, это три-пять полос в каждую сторону с разделителями и освещением. Правда ситуацию портят, постоянные летние ремонты дорог, а вернее вытекающие как следствие пробки. А в остальном прекрасная маркиза…. И да еще платные участки раздражают постоянным ограничением в 60-80 км. При этом параллельная дорога, чуть похуже (местами), но везде 90. Это касаемо М4 ДОН.

  1. Извечный вопрос: кто виноват и что делать? Ответ вроде как на поверхности: искать ресурсы в другом. Можно пойти по пути Греции и Италии, которые превратили в туристические объекты все развалины. Временами такие, что даже не разберёшь, как здание выглядело изначально. Просто три колонны торчат в поле — и толпа туристов. Туризм сейчас уже далеко ушёл от традиционных эйфелевых башень и статуй свободы, сейчас людям подавай живую и более современную историю, и лучше полную мрака, тайн и опасностей. Вроде Чернобыля.
    Но этим надо заниматься. И инфраструктурой, и легендированием, и прикладным досугом.

    Второй путь, который так же возможен — реконструкция имеющегося и создание инновационного. Наукограда, испытательной площадки для роботостротения, летние и зимние лагеря для студентов и школьников — обязательно с наукозначимым привкусом. Второй вариант более локален: нужно всего-то оборудовать учебную и жилую площадки, но оборудовать по последнему слову техники.

    В общем, денег требует и то, и это. Первое, более масштабное, но оно обещает пусть не сразу, но отбить бабло. Второе менее затратное и легче контролируемое, но, скорее всего, денег не принесёт, зато даст толчок для развития юных умов и талантов. А это, как говорится, инвестиция в будущее. По большому счёту, выход есть и не один. Скорее всего, к этим двум путям можно и третий прицепить, и пятый. Было бы желание. А пока желания нет — ни у людей, ни у властей — города так и будут умирать.

    1. Подпишусь под всем, что ты сказала. Что до туризма, у нас, конечно, развалин такой значимости и масштаба поменьше, чем в Греции, тут только если Гиперборею открыть, но ты права насчёт альтернативных форм, типа «старая русская деревня — приедешь и поживи как славяне 1000 лет назад». Или там наши радиоактивные помойки взять. В общем, была бы фантазия. С климатом, правда, не угадаешь: выпадет дождливое лето и уедут немчики разочарованные.
      По второму варианту: в Советское время (по другим мотивам) ведь так и было. По всем этим мелким городам раскидали части большой мега-стройки (атом, космос, оборонка). В то время это сделано было несколько грубо с точки зрения людей, все эти распределения — та ещё ломка судеб, что я по своей отцовской бабушке понял. Но не обязательно силком загонять. Наукоград — это очень клёво со всех сторон. Та же 31 школа готовит выпускников зачастую в никуда, ну путь один: МГУ (МГТУ) — Лондон (Калифорния). Что бы нам не сделать свой Хогвартс в горах? Я когда был в Иннополисе, честно, как Незнайка по Лунному городу ходил. Не знаю, работает ли это, но в любом случае для молодых умов это капец какой стимул и толчок.

    2. Кстати, да! Хорошей бы идеей была бы реновация в сторону «наукоёмких мест». Опыт Сатки показывает, что при создании хороших городских пространств, горные города могут быть отличным местом для образования нашей Кремниевой долины (а не ранинное сколково), где дышится легко и галвное думается. Проблема нашего Сколково, в государтсвенности: сверху ничего не растёт никогда. Вот создай отличное место для медитации с современным жильём, льготами как у Казино в Сочи, и смотри как всё растёт )))

Добавить комментарий