Адаптивная журналистика

Google готовится запустить в массы нейросеть Bard, а макрософтовский ChatbotGPT быстро эволюционирует и скоро станет не только частью поисковика Bing, но и традиционных продуктов Билла Гейтса, включая Word и Excel. Например, скоро можно будет запихать в Word большой текст и получить краткое резюме, отражающие основные идеи.

Я тут подумал, что чат-боты не столько убьют журналистику, сколько освободят нас от важного, по порой утомительного этапа — создание «жёсткого» текста путём набора буковок, чем я занят прямо сейчас. То есть саму болванку текста, скорее всего, будут формировать боты, и степень вовлечения человека в процесс будет зависеть от жанра: где-то бот сделает лишь грубый каркас из тезисов, где-то — почти готовый вариант. Ниже поговорим о рисках такого подхода.

Вообще остался один шаг до «адаптивной журналистики», когда статьи в принципе не существует, пока кто-то не захотел её прочитать. То есть существует лишь набор фактов, идей, новостных поводов и мнений, а далее под профиль конкретного пользователя формируется статья с учётом его предпочтений и уровня знаний. Скажем, новость о новом телескопе семилетнему читателю и профессору из Оксфорда будет подана совершенно по-разному. Нечто подобное мы видим сейчас в оформлении главных страниц агрегаторов, которые подстраиваются под наши предпочтения. Нейросети позволяют сделать этот принцип практически универсальным.

Пока мы, журналисты, делаем статичный вариант текста, рассчитанный на среднестатистического представителя аудитории. И этот текст полон компромиссов. Например, в тест-драйвах порой думаешь, стоит ли доходить до подробностей, какой тип фрикционов используется в муфте привода, или аудитории женского автомобиля это в принципе не интересно? Нейросети решают эту проблему, позволяя насытить текст теми нюансами, которые важны для конкретного пользователя.

Сейчас авторы выполняют сразу две функции: они собирают фактуру и оформляют текст. Они и следователи, и секретари. Думаю, скоро эти функции будут разведены. И такой подход, вероятно, полностью перевернёт наш способ создания и потребления информации. Пусть информация — это подземные воды. Пока СМИ, блогеры, журналисты являются этакими колодцами, к которым читатель может прийти и зачерпнуть нужную им порцию воды. Подземные воды и земля бесконечны, но число колодцев ограниченно, поэтому читатель выбирает тот, что ближе к дому или где вода вкуснее. Но он всё равно должен считаться с тем, что колодцы есть не везде. В этой аналогии адаптивные нейро-СМИ будут похожи на буровые установки, которые позволят копать там, где скажет пользователь. И они сами распознают, чего он хочет. Они позволят каждому создать своего Дудя, с плюсами и минусами такого подхода.

Взять тест-драйвы: мне видится, что скоро от нас не будет требоваться цельного текста, достаточно будет сумбурных впечатлений. Грубо говоря, заполненной таблицы с плюсами, минусами, акцентами. Или даже текста, надиктованного прямо в процессе тест-драйва. Едешь, бурчишь под нос, нейросеть переваривает поток сознания и формирует текст. Более того, если читатель не привязан к мнению данного журналиста, она обобщит мнения сразу всех тест-драйверов, которые оценивали эту машину, и выдаст совокупное резюме. Если читатель хочет сухих выводов, нейросеть оформит его в виде графиков или сравнительных таблиц. Если он привык читать связный текст, напишет ему статью с толикой юмора, образных выражений и спорных фразочек.

В этой концепции, правда, возникает дилемма с правами на факты. Сейчас, по сути, сам по себе факт, добытый тобой, не является объектом авторского права, но им является написанный кусок текста с этим фактом. Если же тексты формируются нейросетями произвольным образом, то ценностью должны считаться сами факты или процесс их добывания, что требует иной формы монетизации авторского труда. Может быть, нейросетевые СМИ будут платить конкретным авторам за наполнение их баз данных. Возможно, что авторам это не понравится, потому что девальвирует их роль, уменьшит доходы, увеличит нагрузку. Нечто подобное мы видим на примере стоков с фотографиями, где крупные агрегаторы платят фотографам, но большинству очень скромно. И одновременно на каждом стоке есть свой «золотой процент» авторов, который зашибает непропорционально большие деньги и мотивирует других вступать в эту секту.

Роль авторов, может, и не уменьшится, но модифицируется. Мы больше времени будем уделять поиску информации (опять же, с помощью нейросетей) и меньше — написанию «отчёта». Авторы как бы будут наполнять подземные реки, невидимые для пользователя непосредственно, но доступные через адаптивные фильтры нейросетей. При этом пользователи могут и не заметить подмены:  открываешь утром смартфон, там новости, аналитика, репортажи, просто большая часть текстов создана искусственно и несёт подпись, скажем, конкретного СМИ и агентства, владельца нейросети.

Я не думаю, что мы сто процентов перейдём на такой сценарий: он, скорее, пригоден для прагматичных форм журналистики, например, для бизнес-аналитики, новостей, сводок с фронтов и т.п. В каких-то областях люди всё равно захотят видеть других людей. Но, как это часто бывает, новое изрядно здорово потеснит старое. Соцсети не убили классические СМИ, но для нас конкуренция с соцсетями изнурительна.

Интересный аспект: кто и как будет контролировать нейро-СМИ? Если пустить всё на самотёк, получим кучу побочек: скажем, нейросети наверняка будут прекрасными инструментами для распространения откровенной чуши и вовлечения в секты. Я не удивлюсь, если скоро мы увидим людей, которые жрут мел, чтобы не заболеть раком, или ходят голыми, потому что иначе нарушается ионный баланс. Но контроль нейросетей, естественно, таит другие угрозы, и они наверняка станут могучим средством пропаганды и рекламы. Они могут хоть каждый год переписывать историю России, подгоняя её под запросы текущего режима.

Нейросети вроде бы не рождают новых рисков, потому что фейки и пропаганда есть и сейчас. Они просто стократно увеличивают мощности. Нас порой достают рекламные звонки, но пока ресурс колл-центров ограничен, люди всё чаще отказываются говорить, конвертация падает. А сколько разговоров может провести за сутки нейросеть? В тысячи раз больше? В миллионы? (но есть выход: ваш персональный секретарь в виде чат-бота).

Для меня самый любопытный вопрос в этом контексте: а что мы вообще должны знать? Кто будет критерием того, правильная эта нейросеть или нет? Кто будет учить её интерпретировать факты? Я абстрагируюсь от возможных багов, но даже идеальный ИИ должен как-то отличать правду от вымысла. Как?

Нынешнее инфополе неидеально, но сложилось эволюционно и потому обладает неким остаточным здравомыслием. Человек зависим от авторитетов,  от интеллектуальных и моральных элит, от традиций своего народа. Это наши не всегда надёжные якоря. Нейросети же способны отправить нас в открытое море, разрушить вообще все перегородки и нормы здравого смысла. У нас нет подлинного критерия правды, нам просто повезло расти в условиях относительной спелости идей. Правда — это не результат, это процесс, это тяжёлая критическая работа. А поскольку усиливается соблазн поручить всё больше  забот нейросетям, вопрос обретает остроту, поскольку скоро, подозреваю, мы будем верить им больше, чем старшее поколение — телевизору.

Нейросети способны незаметно для человека вынуть его из одного информационного пузыря и погрузить в другой, где тот уверует во что угодно: в нового бога или матрицу. И кто станет гарантом правдивости информации? Государство? Кучка авторитетных учёных (каких именно?)? Моральные столпы (а это кто?)?

Вопрос о критериях истины скоро снова обретёт остроту. А простые решения будут неизбежно вести к идейному тоталитаризму.