Выгорание

Симптомы болезни вроде бы стали проходить, и я уже думаю, что это какая-то чёртова психосоматика. Завтра-послезавтра, вероятно, вернусь на работу, но меня это не радует. Мне совершенно не охота.

У меня кризис жанра, который возник не вчера, просто симптомы становятся всё более явными и они требуют всё больших усилий для преодоления. Мне всегда нравилась журналистика, нравилась работа на 74ке, я легко выходил из отпусков, предпочитал болеть на ногах, рвался на работу по утрам, чтобы налить кофе, открыть браузер, записать что-то, что пришло в голову за ночь. А сейчас я работаю из-под палки, на минимально допустимом уровне, чтобы не слишком бросалось в глаза. Мысль о том, что утром нужно будет ехать на работу, огорчает меня каждый вечер. Я знаю, что усилием воли смогу поджечь какие-то нейронные сети в своём мозгу, которые отвечают за фокусировку внимания, что смогу сосредоточиться на выбранной или порученной теме и на несколько часов вернуться в прежнее состояние. Но едва статья будет сдана, я снова остыну, чтобы утром повторить всё заново. Моя мотивация сгнила.

Кто-то скажет, что это всё не так уж существенно, пока тебе хватает воли скручивать себя в бараний рог. Все так живут. Многие воспринимают работу, как потерянные часы жизни в обмен на приобретённые деньги. Наверное, токарь с двадцатилетнем стажем тоже приходит в свой цех без ликования, ну и что? Да ничего. Просто я воспринимал работу немного по-другому, более личностно, что ли. Я не воспринимал её сугубо как источник дохода. Настроение важно для журналиста, потому что оно напрямую связано с качеством конечного результата. Наверное, можно писать статьи, как токарь. По большей части, для 74ки я сейчас работаю именно так. Но меня это вгоняет в депрессию, потому что есть чувство, что токарь может позволить себе такое отношение, а журналист — нет. Но и где зачерпнуть энергии, я тоже не знаю.

У меня в очереди несколько историй, но ни одна не будоражит. Обратилась дочь погибшего бойца СВО: якобы, после его смерти кто-то снимал деньги с его зарплатной карты. Вроде бы стоит заняться. Я позвонил, узнал подробности: отец — возрастной сиделец, вышел из колонии в третий раз и пошёл на СВО, сразу же был убит. С дочерью почти не общался, сама она взрослая женщина. Ей положено несколько крупных выплат. Украденное с карты — в районе 300 тысяч. При таких исходных особенного сочувствия читателей она не добьётся. Есть ещё одна история: человек попал в ДТП, но, судя по схеме, перед аварией сам выехал на встречную полосу, да и скорость, похоже, была немаленькой. Доказательства в его пользу все неоднозначные, в общем, получается гадание на кофейной гуще. Нужно это читателям? Нужно это мне? Ещё мне отгрузили больную для Челябинска тему про застройку западного берега Шершней, и я понимаю, что это и важно, и нужно, и даже трафик будет. Но мне всё равно не охота. Администрация губернатора отказалась комментировать, а без их позиции остаётся только констатировать очевидное: мохнолапые чиновники раздают землю застройщикам, потому что деньги получаешь сейчас, а проблемы будет расхлёбывать кто-то потом, в далёком будущем. И зачем мне тратить две недели жизни на то, чтобы в двадцати тысячах символов, с кучей оговорок, констатировать очевидное?

Может, я и неправ. Можно найти аргументу в пользу того, что любая тема и любая ситуация достойны внимания и их можно подать с нужным градусом остроты. А что ещё нужно от журналиста? Просто что-то сломалось во мне. Меня всё это не вдохновляет. Я прокрастинирую. Я становлюсь ленивым как чёртов тюлень. Если кто-то хочет взять за эти темы: пусть берётся, у меня нет духа соперничества. Берите, пишите, если вы находите в этом удовлетворение — рад за вас. Я уже давно не ощущаю удовлетворения. Так давно, что это уже похоже на патологию.

При этом у меня остался азарт. Его даже как будто слишком много. И это мешает мне успокоиться и плыть по течению. Я разбухаю от недоиспользованной энергии, но не знаю, куда её деть. Я хочу работать, но я не хочу работать над тем, над чем могу. А над чем хочу, не могу.

Не то что бы я сидел совсем без дела. Я запустил дзен-блог про электромобили, но в какой-то момент дзен то ли забанил меня, то ли что-то сломалось в его алгоритмах. Последняя статья, например, набрала 17 просмотров. С YouTube всё шло неплохо и я увидел в этом перспективу, пока власти не включили тормозной парашют. Трафик в YuoTube ещё сохраняется, страдает мотивация: делать видео в одиночку — это очень трудоемкая история, которая вынуждает без отрыва сидеть за компом по 12 часов, не считая самих съемок. Поэтому сложно заниматься этим без чёткой перспективы. А перспектива такая, что к осени YouTube могут закрыть совсем, и там останется малая часть аудитории, которая будет тяготеть к привычным для неё каналам. Я не поставил на видеоблоге крест, но улучшить настроение это в любом случае не помогает. Даже залить ролик на YouTube сейчас занимает какое-то абсурдное время (VPN не очень помогает).

Я перегорел. В попытке вырваться из круга 74-ной рутины я месяца четыре работал по семь дней в неделю, занимая всё свободное время то тем, то этим. Возможно, я просто исчерпал запас витамина внутри, который делает нас бодрыми и жизнерадостными. Может быть, если на полгода забыться, всё придёт в норму. Проблема в том, что эти полгода всё равно надо ходить на работу, а я всё больше чувствую себя самозванцем.

Я работаю на 74ке слишком долго — более 17 лет. И да, я просто застоялся на месте. Наверное, мне просто надоело. Я не чувствую перспективы, не вижу цели. С одной стороны, всей нашей сети надо отдать должное, что она выжила в это время и сумела сохранить дистанцию с властью и ту небольшую меру свободы слова и независимости, которая возможна в это время. Для меня это важно. Но в личном плане мне стало тесно. Я не вижу перед собой будоражащих целей. Я не думаю, что моя работа вообще кому-то нужна. Интересно, что 74ка регулярно проводит опросы сотрудников, чтобы узнать их настроение и мотивацию, я каждый год проговариваю эти проблемы, но при этом ничего не меняется. Да, собственно, зачем что-то менять, если машина худо-бедно едет, а времена такие, что не знаешь, чего ждать завтра?

Это одна часть истории. Вторая часть, что мой личный кризис совпал с кризисом общим, и это закрыло многие направления. У меня есть настроение развиваться, но время развития позади — мы входим в пору упрощения, редукции и деградации. Я считаю, что общество должно обсуждать войну, спорить о ней. И есть множество других тем, которые определяет, как мы будем жить дальше. И молчание убивает. И меня подмывает стать одним из нейронов общей сети, кто освещает такие темы. Но эта часть дискуссий закрыта, и поэтому ты пишешь про очередной китайский автомобиль с внутренним ощущением самообмана. Не только твоего личного — коллективного. Мы так пытаемся зарыться головой в подушку, что кто-то должен эту подушку постоянно взбивать.

Состояние моё слегка напоминает агонию: я постоянно мечусь, боясь остановиться. Я знаю, иногда надо останавливаться. Но я ощущаю себя посреди болота, где остановка означает лишь, что ты обнаружишь себя сначала по пояс, потом по шею. Меня преследуют мысли о том, что, возможно, это последний шанс. Что время уходит. Что если я не найдут выход, я растрачу последние силы и всё. Ощущение обратного отсчёта. Я словно должен что-то сделать, но не делаю, и поэтому вся энергия тратится просто на самоподогрев. Я как мотор, который жжёт сцепление на стоячей машине.

Глядя на себя глазами посторонних людей, я без труда могу дать себе совет. Смени работу, например. Я много думаю об этом, и, наверное, если появится какой-то интересный проект, я всерьёз рассмотрю его. Но у меня ощущение, что всё протухает. Я когда-то очень любил издание «Авторевю», а сейчас захожу на их сайт: они публикуют статьи 15 и 20-летней давности под вывеской «Лучшее из архива». Это симптоматично: всё хорошее уже написано. Вот так мы и развиваемся, назад в светлое прошлое. У одних оно в нулевых, у других в семидесятых, но всё одно — где-то там.

Есть другой популярный совет: отдохни. Хороший совет, если ты можешь отдыхать. Хорошо отдыхается, когда ты уверен в себе, в своём будущем. А если ты ощущаешь себя в разгар внутренней борьбы, отдых делает тебя похожим на лёгкую мишень. На отдыхе от навязчивых мыслей вообще никуда не деться.

В последние годы меня стабилизировало писательство. Оно забирало избыточную энергию. Оно было моей иллюзией перспективы. И это очень помогало. Но с другой стороны, я не из тех писателей, кто с удовольствием работает в стол. В конечном итоге это разрушает твою уверенность в себе настолько, что ты просто теряешь чувства. Перестаёшь понимать героев, перестаёшь видеть конечную цель. Короче, я бросил последнюю книгу не законченной, надеясь, что когда-нибудь вернусь к ней или какой-нибудь другой. Но пока и эта калитка закрылась.

Когда ты всё время в таком стрессе, ты банально тупеешь. Не знаю, обратим ли этот процесс — надеюсь, что обратим. У тебя ухудшается память, концентрация внимания, упрощается логика, снижается интерес к тому, чтобы во что-то вникнуть глубоко. Спасают только въевшиеся навыки, но журналистику такого уровня выдаёт ChatGPT. Возможно, я сжёг свои мозги, так и не достигнув несгораемых сумм. И в этом отупелом состоянии работается особенно трудно: иной раз сидишь и собираешь себя в кучу, чтобы написать простую новость. Открываешь окна браузера о кругу, потому что пока доходишь до второго, забываешь, что было в первом. ChatGPT определённо в чём-то лучше нас.

Наверное, есть простые решения. Вспышка, ты прозрел и вот она — новая перспектива. Пока этого нет. Пока я продолжаю деградировать, стараясь лишь не делать этого слишком быстро. Есть ощущение бега вверх по склону, которые осыпается всё сильнее. И чем быстрее пытаешь бежать, тем больше съезжаешь. По какой-то буддистской логике нужно покориться этому процессу и съехать. Что меня останавливает? Предчувствие, что если я съеду — я там и останусь. Сказывается и возраст, и здоровье: возможно, второй раз уже будет не подняться.

Я знаю, что многие чувствуют себя выгоревшими, опустошёнными. Из-за войны, из-за переработки, из-за жизненной рутины. Говорят, профессиональное выгорание — популярная сегодня штука. И, наверное, оно лечится не столько отдыхом, сколько переменами. Я не против начать даже с нуля, с азов, если будет вдохновляющая перспектива.

Но такой перспективы пока нет. Есть ощущение сжимающихся тисков. И внутри, и снаружи.