Начало весны отметилось участившимися атаками украинских дронов на нефтеперерабатывающие заводы в России, включая очень крупный Нижегородский НПЗ. Мы спросили экспертов по энергетической безопасности, может ли это сказаться на количестве и цене бензина и дизтоплива как на бирже, так и на АЗС? Весной начинается посевная кампания и возрастает активность автомобилистов-частников, а проблемы с доступностью топлива мы видели не далее как осенью. Специалисты считают ситуацию серьёзной, но ещё далеко не критической.
«С бензином всё хуже, чем с дизтопливом»
Эксперт Финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков отмечает, что беспилотные атаки на НПЗ в первую очередь бьют по бензиновому производству:
— Дизтоплива мы производим примерно в два раза больше, чем потребляем на внутреннем рынке, половина «дизеля» экспортируется, поэтому при снижении объемов производства мы просто те объемы, которые раньше экспортировали, перенаправим на внутренний рынок, — объясняет он. — А вот с бензином всё сложнее, его мы производим примерно столько же, сколько потребляем. В обычное время около 90% произведённого за год бензина реализуется на внутреннем рынке, только 10% экспортируется.
Эксперт отмечает, что в марте атаке подвергся завод «Лукойл-Нижегороднефтеоргсинтез» в Нижнем Новгороде, где уже была авария в декабре, которая заявлялась как следствие технических проблем.
— А этот НПЗ производит примерно 10% российского бензина в стране, и получается, что когда он не работает, мы оказываемся на грани и получаем бензина столько же, сколько и потребляем, — продолжает Игорь Юшков. — Там есть небольшие излишки за счёт того, что автомобильный сезон не начался. Но он стартует со второй половины апреля, в начале мая. И спрос на топливо и бензин, в том числе, возрастёт, и мы будем на грани.
Он подчёркивает, что, скорее всего, поэтому государство превентивно запретило экспорт именно бензина, а не дизтоплива. Рынок бензина острее реагирует на любые недостачи. В качестве запасного варианта при неблагоприятном сценарии Игорь Юшков видит возможность перерабатывать топливо в Белоруссии:
— У них недозагружены два НПЗ, так как против них ввели санкции, запретив поставки белорусских нефтепродуктов на европейский рынок, — поясняет он. — Они часть нефтепродуктов перенаправили через Россию, через порты Ленинградской области на экспорт в третьи страны, но при это, видимо, сократили ещё и переработку. Поэтому они могут увеличить её, и мы можем направлять им нефть на переработку, платить деньги за услугу, соответственно, забирать топливо.
«Войска должны обеспечить безопасность нефтяников»
Игорь Юшков считает, что атаки украинских беспилотников носят предметный характер с целью нарушить обеспеченность бензином гражданского населения и бизнеса России:
— Украина с начала года целенаправленно бьёт по системе хранения топлива и по НПЗ: мы видели удары и по Туапсе, и по Волгограду (Лукойл), и по Нижнему Новгороду, хотя НПЗ уже сейчас находился в ремонте и не работал на полную мощность. Они решили его добивать, я думаю, прекрасно понимая, насколько важно это предприятие с точки зрения обеспечения бензином — это крупнейший в России производитель именно бензина. И обязанность государства защищать эти заводы.
Звучащие предложения самим НПЗ работать над безопасностью своих объектов Игорь Юшков считает несерьёзными:
— Что они могут? Какие-то, может быть, «дронобойки», купить? Да, но это работает против коптеров, которые диверсанты из кустов будут запускать, но не против дронов самолётного типа. Защищать от них должны уже полноценные системы ПВО, а компании, естественно, не могут купить себе установку ПВО, это монополия государства. И в этом плане нефтяные компании свою работу делают: они, в том числе, войска обеспечивают топливом, и теперь войска должны обеспечить безопасность нефтяников.
Ситуацию на топливном рынке Игорь Юшков называет напряжённой:
— Всё, что находится в 1000 км от линии фронта — всё в зоне риска, и нужно защищать стратегические объекты. Конечно, украинцы рассчитывают не на то, что российские танки встанут без топлива. Танки работают на дизеле, а на бензине ездят в основном гражданские автомобили. Логично предположит, что у них цели не военные, а, скорее, политические: создать дефицит бензина на внутреннем рынке и за счёт этого раскачать критическое недовольство в российском обществе.
Однако рост цен на российских АЗС эксперт не считает реалистичным сценарием в ближайшей перспективе:
— Дефицит бензина, если он случится, вызовет сначала рост цены на бирже, а не в рознице. То есть люди этого сначала не увидят, а дальнейшем всё будет зависеть от государства, как оно будет договариваться с нефтяными компаниями, как обеспечит нужный импорт из той же Белоруссии. Поэтому здесь и сейчас подорожания топлива на АЗС ждать не нужно. Главное, быстро восстанавливать и защищать НПЗ.
«Санкции нанесли больший ущерб»
Директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов считает, что паника в большей степени разгоняется искусственно, потому что реальный эффект от беспилотных атак не настолько велик:
— Я пока был бы аккуратен в оценках, потому что да, нанесены удары по НПЗ, да в Нижнем Новгороде и Рязани есть определённые повреждения, но на самом деле санкции и технологические ограничения нефтепереработке нанесли больший ущерб, чем дроновые атаки, — объясняет он. — И авария на Нижегородском НПЗ (в прошлом году — прим. ред.), связанная с проблемами с импортным оборудованием, имела более тяжёлые последствия, нежели удар дроном. Поэтому пока я всё-таки оцениваю масштаб технологических проблем как не слишком значительный.
Парализовать нефтяную отрасль такими атаками, по мнению Константина Симонова, крайне сложно:
— У нас много перерабатывающих мощностей, и нанести реальный чувствительный удар нашей переработке всё-таки сложно. Да, у нас основные НПЗ в европейской части России. Если мы готовим про зону поражения 1000-1100 км, туда попадает большое количество объектов нефтепереработки, нефтехранения. К этому нельзя относиться легкомысленно. Но говорить о том, что Украина сможет нанести серьёзный удар по переработке, что это вызовет дефицит бензина, что в стране вырастут цены на топливо — это явное преувеличение. На это, кстати, и рассчитано. Это больше психологическая атака нежели реальный удар по переработке.
Введённый ранее запрет на экспорт бензина Константин Симонов считает мотивированным, в том числе, рисками подобных атак.
— У правительства есть план Б, и запрет на экспорт бензина, я почти убеждён, введён на основании анализа последствий как раз технологической аварии на Нижегородском заводе. Это вовсе не было предвидение, что вот сейчас дроны полетят в НПЗ, и мы вот заранее ввели запрет. Нет, я думаю, что технологически Нижегородский НПЗ — это крупное предприятие, которое производит 8-10% бензинов в стране. Объем экспорта бензина у нас 10% от производства. И вот такой и был мотив: давайте подстрахуемся и введём запрет на экспорт бензина. Дизель у нас вывозится весной и летом в гораздо больших объемах. И в этом плане у правительства есть вариант на случай дефицита (если предположить такой сценарий) — ввести ограничение на экспорт и дизеля.
«Последствия есть, но не катастрофические»
Константин Симонов считает, что атаки могут нанести не прямой, а косвенный ущерб экономике:
— Самое неприятное последствие — это ограничение поставок нефтепродуктов за рубеж, что тоже чувствительно, кстати, — продолжает он. — Потому что это налоги, это поступления в бюджет, это тоже на нас скажется. Я вовсе не сторонник идеи, что это комариный укус и ерунда. Это имеет последствия для экономики, но они не такие катастрофичные, как многие пытаются изобразить. В этом плане массового дефицита топлива на внутреннем рынке и резкого роста цен не будет. Пока никакой паники нет.
Кроме того эксперт считает маловероятным, что дроновые атаки продлятся:
— Я думаю, что это специально под выборы президента сделано, и думаю, что у Украины вряд ли есть возможность с такой высокой интенсивностью дроновые атаки продолжать. Но это в любом случае вопрос, и к нашим системам ПВО тоже, и в этом плане надо крупные заводы прикрыть, — подытоживает он.